Неточные совпадения
Остаток дня Клим прожил в
состоянии отчуждения от действительности,
память настойчиво подсказывала древние слова и стихи, пред глазами качалась кукольная фигура, плавала мягкая, ватная рука, играли морщины на добром и умном лице, улыбались большие, очень ясные глаза.
В этот вечер тщательно, со всей доступной ему объективностью, прощупав, пересмотрев все впечатления последних лет, Самгин почувствовал себя так совершенно одиноким человеком, таким чужим всем людям, что даже испытал тоскливую боль, крепко сжавшую в нем что-то очень чувствительное. Он приподнялся и долго сидел, безмысленно глядя на покрытые льдом стекла окна, слабо освещенные золотистым огнем фонаря. Он был в
состоянии, близком к отчаянию. В
памяти возникла фраза редактора «Нашего края...
Он оставил Самгина в
состоянии неиспытанно тяжелой усталости, измученным напряжением, в котором держал его Тагильский. Он свалился на диван, закрыл глаза и некоторое время, не думая ни о чем, вслушивался в смысл неожиданных слов — «актер для себя», «игра с самим собой». Затем, постепенно и быстро восстановляя в
памяти все сказанное Тагильским за три визита, Самгин попробовал успокоить себя...
Неточные совпадения
Если бы вы были в спокойном
состоянии духа, вы не только знали бы ее наизусть, форма каждой буквы навеки врезалась бы в вашей
памяти, так долго и внимательно вы смотрели на нее.
Бедная Саша, бедная жертва гнусной, проклятой русской жизни, запятнанной крепостным
состоянием, — смертью ты вышла на волю! И ты еще была несравненно счастливее других: в суровом плену княгининого дома ты встретила друга, и дружба той, которую ты так безмерно любила, проводила тебя заочно до могилы. Много слез стоила ты ей; незадолго до своей кончины она еще поминала тебя и благословляла
память твою как единственный светлый образ, явившийся в ее детстве!
Позже, когда мне пришлось записывать все эти странные происшествия, я порылся в
памяти, в книгах — и теперь я, конечно, понимаю: это было
состояние временной смерти, знакомое древним и — сколько я знаю — совершенно неизвестное у нас.
Такое
состояние возникло однажды у Дэзи и у меня по поводу ее желтого платья с коричневой бахромой, которое она хранила как
память о карнавале в честь Фрези Грант, «Бегущей по волнам», и о той встрече в театре, когда я невольно обидел своего друга.
Как бы сильна ни была
память, она не в
состоянии удержать всех подробностей, особенно тех, которые неважны для сущности дела; но многие из них нужны для художественной полноты рассказа и должны быть заимствованы из других сцен, оставшихся в
памяти поэта (напр., ведение разговора, описание местности и т. д.); правда, что дополнение события этими подробностями еще не изменяет его, и различие художественного рассказа от передаваемого в нем события ограничивается пока одною формою.