Неточные совпадения
—
Год на
год не приходится, Сергей Александрыч. А среднее
надо класть тысяч
сто… Вот в третьем
году адвоката Пикулькина тысяч на сорок обыграли, в прошлом
году нотариуса Калошина на двадцать да банковского бухгалтера Воблина на тридцать. Нынче, сударь, Пареный большую силу забирать начал: в шестидесяти тысячах ходит. Ждут к рождеству Шелехова — большое у них золото идет, сказывают, а там наши на Ирбитскую ярмарку тронутся.
Мои спутники рассмеялись, а он обиделся. Он понял, что мы смеемся над его оплошностью, и стал говорить о том, что «грязную воду» он очень берег. Одни слова, говорил он, выходят из уст человека и распространяются вблизи по воздуху. Другие закупорены в бутылку. Они садятся на бумагу и уходят далеко. Первые пропадают скоро, вторые могут жить
сто годов и больше. Эту чудесную «грязную воду» он, Дерсу,
не должен был носить вовсе, потому что
не знал, как с нею
надо обращаться.
Живновский.
Надо,
надо будет скатать к старику; мы с Гордеем душа в душу жили… Однако как же это? Ведь Гордею-то нынче было бы под пятьдесят, так неужто дедушка его до сих пор на службе состоит? Ведь старику-то без малого
сто лет, выходит. Впрочем, и то сказать, тогда народ-то был какой! едрёный, коренастый!
не то что нынче…
— Лида здорова? А — Капа? Вот, Евсей, ты познакомься с Капой, — это такая девица! Изверг! Она тебя тому научит, чего ты во
сто лет без неё
не узнаешь. Дайте нам лимонаду и коньяку. Прежде всего, Евсей,
надо хватить коньяку с лимонадом — это вроде шампанского, сразу поднимешься на дыбы!
Но ведь
надо же объяснить общественный факт, представляющийся нам в истории нашей литературы;
надо же, наконец, бросить хоть догадку, хоть намек (если еще невозможно настоящее объяснение) на то, отчего наша литература
сто лет обличает недуги общества, и все-таки недуги
не уменьшаются.