Огромный, пестрый город гудел, ревел, непрерывно звонили сотни колоколов, сухо и дробно
стучали колеса экипажей по шишковатым мостовым, все звуки сливались в один, органный, мощный.
Неточные совпадения
Варвара сидела на борту, заинтересованно разглядывая казака, рулевой добродушно улыбался, вертя
колесом; он уже поставил баркас носом на мель и заботился, чтоб течение не сорвало его; в машине ругались два голоса,
стучали молотки, шипел и фыркал пар. На взморье, гладко отшлифованном солнцем и тишиною, точно нарисованные, стояли баржи, сновали, как жуки, мелкие суда, мухами по стеклу ползали лодки.
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял на путь горящие угли, звонко
стучал молоток по бандажам
колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве, на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая на ладони серебряные монеты; на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Конечно, на дворе ходило много посторонних людей, форейторов, кучеров; к тому же
стучали колеса и фыркали лошади и т. д.; но все-таки место было удобное: заметят ли, не заметят ли, а теперь по крайней мере выгода та, что дело происходит некоторым образом в тени и господина Голядкина не видит никто; сам же он мог видеть решительно все.
А по Москве гул идет, какой-то шум,
стучат колеса; думаешь: ведь это люди живут, что-нибудь делают, коли такой шум от Москвы-то.
Неточные совпадения
А между тем заметно было, что там жили люди, особенно по утрам: на кухне
стучат ножи, слышно в окно, как полощет баба что-то в углу, как дворник рубит дрова или везет на двух
колесах бочонок с водой; за стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи.
Сквозь постоянный шум ветра чудились мне невдалеке слабые звуки: топор осторожно
стучал по сучьям,
колеса скрипели, лошадь фыркала…
Кучер Омелько, он же и огородник и сторож, еще с раннего утра
стучал молотком и приколачивал кожу, отгоняя беспрестанно собак, лизавших
колеса.
Опять дорога, ленивое позванивание колокольчика, белая лента шоссе с шуршащим под
колесами свежим щебнем, гулкие деревянные мосты, протяжный звон телеграфа… Опять станция, точь — в-точь похожая на первую, потом синие сумерки, потом звездная ночь и фосфорические облака, как будто налитые лунным светом… Мать
стучит в оконце за козлами, ямщик сдерживает лошадей. Мать спрашивает, не холодно ли мне, не сплю ли я и как бы я не свалился с козел.
Мы долго молчим. Таратайка ныряет в лес. Антось, не говоря ни слова, берет вожжи и садится на козлы. Тройка бежит бодрее,
стучат копыта, порой
колесо звонко ударяет о корень, и треск отдается по темной чаще.