Неточные совпадения
— Не назову себя революционеркой, но я
человек совершенно убежденный, что классовое государство изжило себя, бессильно и что дальнейшее его
существование опасно для культуры, грозит вырождением народу, — вы все это знаете. Вы — что же?..
— Не знаю, чему и кого обучает Поярков, — очень сухо сказал Самгин. — Но мне кажется, что в культурном мире слишком много… странных
людей,
существование которых свидетельствует, что мир этот — нездоров.
— Естественно, вы понимаете, что
существование такого кружка совершенно недопустимо, это — очаг заразы. Дело не в том, что Михаила Локтева поколотили. Я пришел к вам потому, что отзывы Миши о вас как
человеке культурном… Ну, и — вообще, вы ему импонируете морально, интеллектуально… Сейчас все заняты мелкой политикой, — Дума тут, — но, впрочем, не в этом дело! — Он, крякнув, раздельно, внушительно сказал...
— Редкий тип совершенно счастливого
человека. Женат на племяннице какого-то архиерея, жену зовут — Агафья, а в словаре Брокгауза сказано: «Агафья — имя святой, действительное
существование которой сомнительно».
— «Человечество — многомиллионная гидра пошлости», — это Иванов-Разумник. А вот Мережковский: «
Люди во множестве никогда не были так малы и ничтожны, как в России девятнадцатого века». А Шестов говорит так: «Личная трагедия есть единственный путь к субъективной осмысленности
существования».
— Истина буддизма в аксиоме: всякое
существование есть страдание, но в страдание оно обращается благодаря желанию. Непрерывный рост страданий благодаря росту желаний и, наконец, смерть — убеждают
человека в иллюзорности его стремления достигнуть личного блага.
«По отношению к действительности каждый из нас является истцом, каждый защищает интересы своего «я» от насилия над ним. В борьбе за материальные интересы
люди иногда являются личными врагами, но ведь жизнь не сводится вся целиком к уголовному и гражданскому процессу, теория борьбы за
существование не должна поглощать и не поглощает высших интересов духа, не угашает священного стремления
человека познать самого себя».
Существование человека, взятого в глубине, а не в поверхности, есть единственное свидетельство существования Бога, так как человек есть отображение образа Бога, хотя часто и искажающее этот свой образ.
Староста, никогда не мечтавший о
существовании людей в мундире, которые бы не брали взяток, до того растерялся, что не заперся, не начал клясться и божиться, что никогда денег не давал, что если только хотел этого, так чтоб лопнули его глаза и росинка не попала бы в рот.
— Истина, добро, красота — вот триада, которая может до краев переполнить
существование человека и обладая которой он имеет полное основание считать себя обеспеченным от всевозможных жизненных невзгод.
Несомненно, что наука о государстве доведена на западе Европы до крайних пределов; правда и то, что все усилия предержащих властей направлены к тому, чтоб воспитать в массах сознание, что
существование человека немыслимо иначе, как в государстве, под защитой его законов, для всех равно обязательных и всем равно покровительствующих.
Возьмем для примера хоть страх завтрашнего дня. Сколько постыдного заключается в этой трехсловной мелочи! Каким образом она могла въесться в
существование человека, существа по преимуществу предусмотрительного, обладающего зиждительною силою? Что придавило его? что заставило так безусловно подчиниться простой и постыдной мелочи?
Неточные совпадения
Искусственные примеси сверху донизу опутали Глупов, и ежели можно сказать, что в общей экономии его
существования эта искусственность была небесполезна, то с не меньшею правдой можно утверждать и то, что
люди, живущие под гнетом ее, суть
люди не весьма счастливые.
Да, про то, что говорит Яшвин: борьба за
существование и ненависть — одно, что связывает
людей.
Вы мне опять скажете, что
человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности
существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?
И, может быть, в сем же самом Чичикове страсть, его влекущая, уже не от него, и в холодном его
существовании заключено то, что потом повергнет в прах и на колени
человека пред мудростью небес.
Как такой
человек мог быть близок Обломову, в котором каждая черта, каждый шаг, все
существование было вопиющим протестом против жизни Штольца? Это, кажется, уже решенный вопрос, что противоположные крайности, если не служат поводом к симпатии, как думали прежде, то никак не препятствуют ей.