Неточные совпадения
Прислушиваясь к себе, Клим ощущал в груди, в голове тихую, ноющую скуку, почти боль; это было новое для него ощущение. Он сидел рядом
с матерью, лениво ел арбуз и недоумевал: почему все философствуют? Ему казалось, что за последнее время философствовать стали больше и торопливее. Он был обрадован весною, когда под предлогом ремонта флигеля писателя Катина попросили освободить
квартиру. Теперь, проходя по двору, он
с удовольствием смотрел
на закрытые ставнями окна флигеля.
Но
на другой день,
с утра, он снова помогал ей устраивать
квартиру. Ходил со Спиваками обедать в ресторан городского сада, вечером пил
с ними чай, затем к мужу пришел усатый поляк
с виолончелью и гордо выпученными глазами сазана, неутомимая Спивак предложила Климу показать ей город, но когда он пошел переодеваться, крикнула ему в окно...
Самгину было приятно, что этот очень сытый человек встревожен. У него явилась забавная мысль: попросить Митрофанова, чтоб он навел воров
на квартиру патрона. Митрофанов мог бы сделать это, наверное, он в дружбе
с ворами. Но Самгин тотчас же смутился...
Дверь в
квартиру патрона обычно открывала горничная, слащавая старая дева, а
на этот раз открыл камердинер Зотов, бывший матрос, человек лет пятидесяти, досиня бритый,
с пухлым лицом разъевшегося монаха и недоверчивым взглядом исподлобья.
Две комнаты своей
квартиры доктор сдавал: одну — сотруднику «Нашего края» Корневу, сухощавому человеку
с рыжеватой бородкой, детскими глазами и походкой болотной птицы, другую — Флерову, человеку лет сорока, в пенсне
на остром носу,
с лицом, наскоро слепленным из мелких черточек и тоже сомнительно украшенным редкой, темной бородкой.
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой,
с одним окном, смотревшим в кирпичную стену,
на большом столе буйно кипел самовар, стояли тарелки
с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя
квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди в ней, конечно, из числа тех,
с которыми история не считается, отбросила их в сторону.
— Я сам — неудачник. Трижды ранен, крест имею, а жить — нечем. Живу
на квартире у храпоидола… в лисьей шубе. Он
с меня полтораста целковых взыскивает судом.
На вокзале у меня украли золотой портсигар, подарок товарищей…
Да,
с ней было легко, просто. А вообще жизнь снова начала тревожить неожиданностями. В Киеве убили Столыпина. В
квартире Дронова разгорелись чрезвычайно ожесточенные прения
на тему — кто убил: охрана? или террористы партии эсеров? Ожесточенность спора удивила Самгина: он не слышал в ней радости, которую обычно возбуждали акты террора, и ему казалось, что все спорящие недовольны, даже огорчены казнью министра.
— Должно быть, есть люди, которым все равно, что защищать. До этой
квартиры мы
с мужем жили
на Бассейной, в доме, где квартировала графиня или княгиня — я не помню ее фамилии, что-то вроде Мейендорф, Мейенберг, вообще — мейен. Так эта графиня защищала право своей собачки гадить
на парадной лестнице…
Хозяин
квартиры в бархатной куртке,
с красивым, но мало подвижным лицом, воинственно встряхивая головой, положив одну руку
на стол, другою забрасывая за ухо прядь длинных волос, говорил...
Неточные совпадения
Ибо, ежели градоначальник, выйдя из своей
квартиры, прямо начнет палить, то он достигнет лишь того, что перепалит всех обывателей и, как древний Марий, останется
на развалинах один
с письмоводителем.
То был прекрасный весенний день. Природа ликовала; воробьи чирикали; собаки радостно взвизгивали и виляли хвостами. Обыватели, держа под мышками кульки, теснились
на дворе градоначальнической
квартиры и
с трепетом ожидали страшного судбища. Наконец ожидаемая минута настала.
Счет был верен, и зависть Степана Аркадьича была приятна Левину. Приятно ему было еще то, что, вернувшись
на квартиру, он застал уже приехавшего посланного от Кити
с запиской.
Чрез месяц Алексей Александрович остался один
с сыном
на своей
квартире, а Анна
с Вронским уехала за границу, не получив развода и решительно отказавшись от него.
Усталый, голодный, счастливый, Левин в десятом часу утра, исходив верст тридцать,
с девятнадцатью штуками красной дичи и одною уткой, которую он привязал за пояс, так как она уже не влезала в ягдташ, вернулся
на квартиру. Товарищи его уж давно проснулись и успели проголодаться и позавтракать.