Неточные совпадения
Другой доктор, старик Вильямсон, сидел у стола, щурясь на огонь свечи, и осторожно писал что-то, Вера Петровна размешивала
в стакане мутную воду, бегала горничная
с куском льда на тарелке и молотком
в руке.
Клим подошел к дяде, поклонился, протянул
руку и опустил ее: Яков Самгин, держа
в одной
руке стакан с водой, пальцами другой скатывал из бумажки шарик и, облизывая губы, смотрел
в лицо племянника неестественно блестящим взглядом серых глаз
с опухшими веками. Глотнув воды, он поставил
стакан на стол, бросил бумажный шарик на пол и, пожав
руку племянника темной, костлявой
рукой, спросил глухо...
— Чудовищную силу обнаруживали некоторые, — вспоминал он, сосредоточенно глядя
в пустой
стакан. — Ведь невозможно, Макаров, сорвать
рукою, пальцами, кожу
с черепа, не волосы, а — кожу?
Самгин пошел за ним. У стола
с закусками было тесно, и ораторствовал Варавка со
стаканом вина
в одной
руке, а другою положив бороду на плечо и придерживая ее там.
Через пять минут Иноков, сидя
в комнате Самгина
с папиросой
в зубах, со
стаканом вина
в руке, жаловался...
Свесив
с койки ноги
в сапогах, давно не чищенных, ошарканных галошами, опираясь спиною о стену, Кутузов держал
в одной
руке блюдце,
в другой
стакан чаю и говорил знакомое Климу...
Лакей вдвинул
в толпу стол, к нему — другой и,
с ловкостью акробата подбросив к ним стулья, начал ставить на стол бутылки,
стаканы; кто-то подбил ему
руку, и одна бутылка, упав на
стаканы, побила их.
В три приема проглотив
стакан чая, он рассказал, гладя колени свои ладонями
рук, слишком коротких
в сравнении
с его туловищем...
«Веселятся, потому что им страшно», — соображал Самгин, а рядом
с ним сидела Дуняша со
стаканом шампанского
в руке.
Возвратясь
в столовую, Клим уныло подошел к окну.
В красноватом небе летала стая галок. На улице — пусто. Пробежал студент
с винтовкой
в руке. Кошка вылезла из подворотни. Белая
с черным. Самгин сел к столу, налил
стакан чаю. Где-то внутри себя, очень глубоко, он ощущал как бы опухоль: не болезненная, но тяжелая, она росла. Вскрывать ее словами — не хотелось.
Протянув
руку за очками, Самгин наклонился так, что она съехала
с его колен; тогда он встал и, шагая по комнате со
стаканом вина
в руке, заговорил, еще не зная, что скажет...
Облокотясь о стол, запустив пальцы одной
руки в лохматую гриву свою, другой
рукой он подкладывал
в рот винные ягоды, медленно жевал их, запивая глотками мадеры, и смотрел на Турчанинова
с масляной улыбкой на красном лице, а тот, наклонясь к нему, держа
стакан в руке, говорил...
— Я? Я — по-дурацки говорю. Потому что ничего не держится
в душе… как
в безвоздушном пространстве. Говорю все, что
в голову придет, сам перед собой играю шута горохового, — раздраженно всхрапывал Безбедов; волосы его, высохнув, торчали дыбом, — он выпил вино, забыв чокнуться
с Климом, и, держа
в руке пустой
стакан, сказал, глядя
в него: — И боюсь, что на меня, вот — сейчас, откуда-то какой-то страх зверем бросится.
«Кошмар», — подумал он, опираясь
рукою о стену, нащупывая ногою ступени лестницы. Пришлось снова зажечь спичку. Рискуя упасть, он сбежал
с лестницы, очутился
в той комнате, куда сначала привел его Захарий, подошел к столу и жадно выпил
стакан противно теплой воды.
Самгин, прихлебывая вино, ожидал, когда инженер начнет извиняться за поведение Бердникова. Конечно, он пришел по поручению толстяка
с этой целью. Попов начал говорить так же возбужденно, как при первой встрече. Держа
в одной
руке сигару,
в другой
стакан вина, он говорил, глядя на Самгина укоризненно...
Она величественно отошла
в угол комнаты, украшенный множеством икон и тремя лампадами, села к столу, на нем буйно кипел самовар, исходя обильным паром, блестела посуда, комнату наполнял запах лампадного масла, сдобного теста и меда. Самгин
с удовольствием присел к столу, обнял ладонями горячий
стакан чая. Со стены, сквозь запотевшее стекло, на него смотрело лицо бородатого царя Александра Третьего, а под ним картинка: овечье стадо пасет благообразный Христос,
с длинной палкой
в руке.
— Ну да, —
с вашей точки, люди или подлецы или дураки, — благодушным тоном сказал Ногайцев, но желтые глаза его фосфорически вспыхнули и борода на скулах ощетинилась. К нему подкатился Дронов
с бутылкой
в руке, на горлышке бутылки вверх дном торчал и позванивал
стакан.
Да, у Краснова
руки были странные, они все время, непрерывно, по-змеиному гибко двигались, как будто не имея костей от плеч до пальцев. Двигались как бы нерешительно, слепо, но пальцы цепко и безошибочно ловили все, что им нужно было:
стакан вина, бисквит, чайную ложку. Движения этих
рук значительно усиливали неприятное впечатление рассказа. На слова Юрина Краснов не обратил внимания; покачивая
стакан, глядя невидимыми глазами на игру огня
в красном вине, он продолжал все так же вполголоса,
с трудом...
— Вот тебе и отец города! —
с восторгом и поучительно вскричал Дронов, потирая
руки. —
В этом участке таких цен, конечно, нет, — продолжал он. — Дом стоит гроши, стар, мал, бездоходен. За землю можно получить тысяч двадцать пять, тридцать. Покупатель — есть, продажу можно совершить
в неделю. Дело делать надобно быстро, как из пистолета, — закончил Дронов и, выпив еще
стакан вина, спросил: — Ну, как?
— Все это не очень похоже на государство, нормально функционирующее, не правда ли? — спросил Тагильский Самгина, подходя к нему со
стаканом чаю
в одной
руке,
с печеньем
в другой.
Убедило его
в этом напряженное внимание Фроленкова и Денисова, кумовья сидели не шевелясь, застыв
в неподвижности до того, что Фроленков, держа
в одной
руке чайную ложку
с медом, а другой придерживая
стакан, не решался отправить ложку
в рот, мед таял и капал на скатерть, а когда безмолвная супруга что-то прошептала ему, он,
в ответ ей, сердито оскалил зубы.
Неточные совпадения
Через полчаса нищий сидел
в трактире за столом
с дюжиной рыбаков. Сзади их, то дергая мужей за рукав, то снимая через их плечо
стакан с водкой, — для себя, разумеется, — сидели рослые женщины
с густыми бровями и
руками круглыми, как булыжник. Нищий, вскипая обидой, повествовал:
В то время, как Летика, взяв
стакан обеими
руками, скромно шептался
с ним, посматривая
в окно, Грэй подозвал Меннерса. Хин самодовольно уселся на кончик стула, польщенный этим обращением и польщенный именно потому, что оно выразилось простым киванием Грэева пальца.
Катя выпила
стакан разом, как пьют вино женщины, то есть не отрываясь,
в двадцать глотков, взяла билетик, поцеловала у Свидригайлова
руку, которую тот весьма серьезно допустил поцеловать, и вышла из комнаты, а за нею потащился и мальчишка
с органом.
Он таки заставил его взять
стакан с водой
в руки. Тот машинально поднес было его к губам, но, опомнившись,
с отвращением поставил на стол.
— Что тебе, леший, не спится? — сказала она и, согнув одно бедро, скользнула проворно мимо его, — бродит по ночам! Ты бы хоть лошадям гривы заплетал, благо нет домового! Срамит меня только перед господами! — ворчала она, несясь, как сильф, мимо его,
с тарелками, блюдами, салфетками и хлебами
в обеих
руках, выше головы, но так, что ни одна тарелка не звенела, ни ложка, ни
стакан не шевелились у ней.