— Странно они осматривали все, — снова заговорила Татьяна, уже с оттенком недоумения, — точно первый раз
видят Кремль, а ведь, конечно, многие, если не все, бывали в нем пасхальными ночами.
Неточные совпадения
Клим
видел, что в ней кипит детская радость жить, и хотя эта радость казалась ему наивной, но все-таки завидно было уменье Сомовой любоваться людями, домами, картинами Третьяковской галереи,
Кремлем, театрами и вообще всем этим миром, о котором Варвара тоже с наивностью, но лукавой, рассказывала иное.
Толпу в таком настроении он
видел впервые и снова подумал, что она значительно отличается от московской, шагавшей в
Кремль неодушевленно и как бы даже нехотя, без этой торжественной уверенности.
Неточные совпадения
— Тогда, перед казнью, много наших донцов похватали! Приехали они в Москву атамана спасать. Похватали и сослали кого в Соловки, кого куда. Уж через пять лет, когда воцарился Федор, вернули, и многие из них шли через Москву и еще
видели на шесте, против
Кремля, на Болоте, голову своего атамана.
Выехав от Марфиных, она направилась не домой, а в
Кремль, в один из соборов, где, не
видя даже, перед каким образом, упала на колени и начала со слезами на глазах молиться.
— Вестимо, хозяин! Я был и в
Кремле, как этот еретик,
видя беду неминучую, прыгнул в окно. Да, видно, черт от него отступился: не кверху, а книзу полетел, проклятый!
— Ну да! Посмотри, — продолжал Минин, указывая на беспорядочные толпы казаков князя Трубецкого, которые не входили, а врывались, как неприятели, Троицкими и Боровицкими воротами в
Кремль. —
Видишь ли, Юрий Дмитрич, как беснуются эти разбойники? Ну, походит ли эта сволочь на православное и христолюбивое войско? Если б они не боялись нас, то давно бы бросились грабить чертоги царские. Посмотри-ка, словно волки рыщут вокруг Грановитой палаты.
Постой, царевич. Наконец // Я слышу речь не мальчика, но мужа. // С тобою, князь, она меня мирит. // Безумный твой порыв я забываю // И
вижу вновь Димитрия. Но — слушай: // Пора, пора! проснись, не медли боле; // Веди полки скорее на Москву — // Очисти
Кремль, садись на трон московский, // Тогда за мной шли брачного посла; // Но — слышит бог — пока твоя нога // Не оперлась на тронные ступени, // Пока тобой не свержен Годунов, // Любви речей не буду слушать я.