Неточные совпадения
Он закрыл
глаза, и,
утонув в темных ямах, они сделали лицо его более жутко слепым, чем оно бывает у слепых от рождения.
На заросшем травою маленьком дворике игрушечного дома, кокетливо спрятавшего свои три окна за палисадником, Макарова встретил уродливо высокий, тощий человек с лицом клоуна, с метлой в руках. Он бросил метлу, подбежал к носилкам, переломился над ними и смешным голосом заговорил, толкая санитаров, Клима...
Глаза ее щурились и мигали от колючего блеска снежных искр. Тихо, суховато покашливая, она говорила с жадностью долго молчавшей, как будто ее только что выпустили из одиночного заключения в тюрьме. Клим отвечал ей
тоном человека, который уверен, что не услышит ничего оригинального, но слушал очень внимательно. Переходя с одной темы
на другую, она спросила...
Смутно поняв, что начал он слишком задорным
тоном и что слова, давно облюбованные им, туго вспоминаются, недостаточно легко идут с языка, Самгин
на минуту замолчал, осматривая всех. Спивак, стоя у окна, растекалась по тусклым стеклам голубым пятном. Брат стоял у стола, держа пред
глазами лист газеты, и через нее мутно смотрел
на Кутузова, который, усмехаясь, говорил ему что-то.
Макаров взглянул
на него трезвыми
глазами и не ответил. Это не понравилось Климу, показалось ему невежливым. Прихлебывая чай, он заговорил
тоном, требующим внимания...
Трехпалая кисть его руки, похожая
на рачью клешню, болталась над столом, возбуждая чувство жуткое и брезгливое. Неприятно было видеть плоское да еще стертое сумраком лицо и
на нем трещинки, в которых неярко светились хмельные
глаза. Возмущал самоуверенный
тон, возмущало явное презрение к слушателям и покорное молчание их.
«Побывав
на сцене, она как будто стала проще», — подумал Самгин и начал говорить с нею в привычном, небрежно шутливом
тоне, но скоро заметил, что это не нравится ей; вопросительно взглянув
на него раз-два, она сжалась, примолкла. Несколько свиданий убедили его, что держаться с нею так, как он держался раньше, уже нельзя, она не принимает его шуточек, протестует против его
тона молчанием; подожмет губы, прикроет
глаза ресницами и — молчит. Это и задело самолюбие Самгина, и обеспокоило его, заставив подумать...
Развернув письмо, он снова посмотрел
на него правым
глазом и спросил
тоном экзаминатора...
Неприятно вспомнилась Варвара, которая приезжала
на свидание в каком-то слишком модном костюме; разговаривала она грустным, обиженным
тоном, а
глаза у нее веселые.
— Владимир, не скандаль! — густо и
тоном приказания сказала Алина, дернув его за рукав. —
На тебя смотрят… Сядь! Пей! Выпьем, Климуша, за его здоровье! Ох, как поет! — медленно проговорила она, закрыв
глаза, качая головой. — Спеть бы так, один раз и… — Вздрогнув, она опрокинула рюмку в рот.
— А она — умная! Она смеется, — сказал Самгин и остатком неомраченного сознания понял, что он, скандально пьянея, говорит глупости. Откинувшись
на спинку стула, он закрыл
глаза, сжал зубы и минуту, две слушал грохот барабана, гул контрабаса, веселые вопли скрипок. А когда он поднял веки — Брагина уже не было, пред ним стоял официант, предлагая холодную содовую воду, спрашивая дружеским
тоном...
— Ну да, — с вашей точки, люди или подлецы или дураки, — благодушным
тоном сказал Ногайцев, но желтые
глаза его фосфорически вспыхнули и борода
на скулах ощетинилась. К нему подкатился Дронов с бутылкой в руке,
на горлышке бутылки вверх дном торчал и позванивал стакан.
— Однако, хотя и личное, — начал было Ногайцев, но, когда Тося уставила
на него свои темные
глаза, он изменил
тон и быстро заговорил...
Самгин начал рассказывать о беженцах-евреях и, полагаясь
на свое не очень богатое воображение, об условиях их жизни в холодных дачах, с детями, стариками, без хлеба. Вспомнил старика с красными
глазами, дряхлого старика, который молча пытался и не мог поднять бессильную руку свою. Он тотчас же заметил, что его перестают слушать, это принудило его повысить
тон речи, но через минуту-две человек с волосами дьякона, гулко крякнув, заявил...
— Значит — левых? — спросил толстый с
глазами хорька. Оратор, не взглянув
на него и не изменяя
тона, спросил...
Неточные совпадения
Помещик с седыми усами был, очевидно, закоренелый крепостник и деревенский старожил, страстный сельский хозяин. Признаки эти Левин видел и в одежде — старомодном, потертом сюртуке, видимо непривычном помещику, и в его умных, нахмуренных
глазах, и в складной русской речи, и в усвоенном, очевидно, долгим опытом повелительном
тоне, и в решительных движениях больших, красивых, загорелых рук с одним старым обручальным кольцом
на безыменке.
Блестящие нежностью и весельем
глаза Сережи потухли и опустились под взглядом отца. Это был тот самый, давно знакомый
тон, с которым отец всегда относился к нему и к которому Сережа научился уже подделываться. Отец всегда говорил с ним — так чувствовал Сережа — как будто он обращался к какому-то воображаемому им мальчику, одному из таких, какие бывают в книжках, но совсем не похожему
на Сережу. И Сережа всегда с отцом старался притвориться этим самым книжным мальчиком.
— Послушай, Ольга, не гляди
на меня так: мне страшно! — сказал он. — Я передумал: совсем иначе надо устроить!.. — продолжал потом, постепенно понижая
тон, останавливаясь и стараясь вникнуть в этот новый для него смысл ее
глаз, губ и говорящих бровей, — я решил сам ехать в деревню, вместе с поверенным… чтоб там… — едва слышно досказал он.
Ее воображению открыта теперь самая поэтическая сфера жизни: ей должны сниться юноши с черными кудрями, стройные, высокие, с задумчивой, затаенной силой, с отвагой
на лице, с гордой улыбкой, с этой искрой в
глазах, которая
тонет и трепещет во взгляде и так легко добирается до сердца, с мягким и свежим голосом, который звучит как металлическая струна.
Томная печаль, глубокая усталость смотрела теперь из ее
глаз. Горячие, живые
тоны в лице заменились призрачной бледностью. В улыбке не было гордости, нетерпеливых, едва сдерживаемых молодых сил. Кротость и грусть тихо покоились
на ее лице, и вся стройная фигура ее была полна задумчивой, нежной грации и унылого покоя.