Сверх оклада, людям давались платья, шинели, рубашки, простыни, одеяла, полотенцы, матрацы из парусины; мальчикам, не получавшим жалованья, отпускались деньги на нравственную и
физическую чистоту, то есть на баню и говенье.
— Да, да, именно в роли… — вспыхнул Ромашов. — Сам знаю, что это смешно и пошло… Но я не стыжусь скорбеть о своей утраченной чистоте, о простой
физической чистоте. Мы оба добровольно влезли в помойную яму, и я чувствую, что теперь я не посмею никогда полюбить хорошей, свежей любовью. И в этом виноваты вы, — слышите: вы, вы, вы! Вы старше и опытнее меня, вы уже достаточно искусились в деле любви.
Неточные совпадения
Конечно, у нее был один только святой материнский расчет: если уже суждено Бореньке пасть, то пускай он отдаст свою
чистоту, свою невинность, свое первое
физическое влечение не проститутке, не потаскушке, не искательнице приключений, а чистой девушке.
Полиция, соблюдая тишину, обуздывает вредную роскошь, старается искоренять и даже предупреждать нравственное зло, бесчинство, обманы; печется о безопасности,
физическом благосостоянии народа,
чистоте воздуха, здравой пище, твердости знаний, украшении городов и сел, о приятной удобности путешественников, — наконец, печется о бедных и больных.
Сначала она думала о том, что хорошо бы отравиться, чтобы вернувшийся Рябовский застал ее мертвою, потом же она унеслась мыслями в гостиную, в кабинет мужа и вообразила, как она сидит неподвижно рядом с Дымовым и наслаждается
физическим покоем и
чистотой и как вечером сидит в театре и слушает Мазини.
В 3 километрах от нее мы нашли самое большое удэхейское стойбище Ягуятаули. Еще ниже, но немного выше реки Кукчи. — другое селение Пяфу. Обитатели того и другого жили в юртах из корья; эти удэхейцы сохранили в наибольшей
чистоте свой
физический тип и все обычаи и нравы лесных людей. С правой стороны Самарги между этими стойбищами мы видим две горы — Юку и Чуганьга, состоящие из порфира, потом ключик Сеели и еще две горы Лендоо и Пяфу, в обнажениях которых виден песчаниковый сланец.
Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие
физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю
чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым.