Неточные совпадения
Его суховатое, остроносое лицо украшали дымчатого цвета очки, прикрывая недоверчивый блеск голубоватых, холодных
глаз, а негустые, но жесткие волосы, остриженные, по
форме, коротко, и аккуратный мундир подчеркивали его солидность.
Обнажив лысый череп,
формой похожий на дыню, он трижды крестился, глядя в небо свирепо расширенными
глазами,
глаза у него были белые и пустые, как у слепого.
Но тотчас же над переносьем его явилась глубокая складка, сдвинула густые брови в одну линию, и на секунду его круглые
глаза ночной птицы как будто слились в один
глаз,
формою как восьмерка. Это было до того странно, что Самгин едва удержался, чтоб не отшатнуться.
Офицер снова громче щелкнул ножницами и швырнул их на стол, а
глаза его, потеряв естественную
форму, расширились, стали как будто плоскими.
А окончательно приобрел Митрофанов в
глазах Клима цвет и
форму пасхальною ночью.
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если смотреть сверху, с балкона: пред ослепленными
глазами открывалась продолговатая, в
форме могилы, яма, а на дне ее и по бокам в ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.
Поредевшие встрепанные волосы обнажали бугроватый череп; лысина, увеличив лоб, притиснув глазницы, сделала
глаза меньше, острее; белки приняли металлический блеск ртути, покрылись тонким рисунком красных жилок, зрачки потеряли
форму, точно зазубрились, и стали еще более непослушны, а под
глазами вспухли синеватые подушечки, и нос опустился к толстым губам.
Он понимал, что на его
глазах идея революции воплощается в реальные
формы, что, может быть, завтра же, под окнами его комнаты, люди начнут убивать друг друга, но он все-таки не хотел верить в это, не мог допустить этого.
Длинный, тощий, с остатками черных, с проседью, курчавых и, видимо, жестких волос на желтом черепе, в
форме дыни, с бородкой клином, горбоносый, он говорил неутомимо, взмахивая густыми бровями, такие же густые усы быстро шевелились над нижней, очень толстой губой, сияли и таяли влажные, точно смазанные маслом, темные
глаза. Заметив, что сын не очень легко владеет языком Франции, мать заботливо подсказывала сыну слова, переводила фразы и этим еще более стесняла его.
Затем он принялся есть, глубоко обнажая крепкие зубы, прищуривая
глаза от удовольствия насыщаться, сладостно вздыхая, урча и двигая ушами в четкой
форме цифры 9. Мать ела с таким же наслаждением, как доктор, так же много, но молча, подтверждая речь доктора только кивками головы.
Его слушали, сидя за двумя сдвинутыми столами, три девицы, два студента, юнкер, и широкоплечий атлет в
форме ученика морского училища, и толстый, светловолосый юноша с румяным лицом и счастливой улыбкой в серых
глазах.
Неточные совпадения
Легкий головной убор держался только на одних ушах и, казалось, говорил: «Эй, улечу, жаль только, что не подыму с собой красавицу!» Талии были обтянуты и имели самые крепкие и приятные для
глаз формы (нужно заметить, что вообще все дамы города N. были несколько полны, но шнуровались так искусно и имели такое приятное обращение, что толщины никак нельзя было приметить).
Чтоб сложиться такому характеру, может быть, нужны были и такие смешанные элементы, из каких сложился Штольц. Деятели издавна отливались у нас в пять, шесть стереотипных
форм, лениво, вполглаза глядя вокруг, прикладывали руку к общественной машине и с дремотой двигали ее по обычной колее, ставя ногу в оставленный предшественником след. Но вот
глаза очнулись от дремоты, послышались бойкие, широкие шаги, живые голоса… Сколько Штольцев должно явиться под русскими именами!
Все и рты разинут, и он стыдится своего восторга. Луч, который падал на «чудо», уже померк, краски пропали,
форма износилась, и он бросал — и искал жадными
глазами другого явления, другого чувства, зрелища, и если не было — скучал, был желчен, нетерпелив или задумчив.
Посмотрите, что это такое: взятые на подбор, поменьше ростом, японцы в маленьких, в
форме воронки, лакированных шапках, с сонными
глазами.
Они говорили о несправедливости власти, о страданиях несчастных, о бедности народа, но, в сущности,
глаза их, смотревшие друг на друга под шумок разговора, не переставая спрашивали: «можешь любить меня?», и отвечали: «могу», и половое чувство, принимая самые неожиданные и радужные
формы, влекло их друг к другу.