Важно плыли мягко бухающие, сочные вздохи чуткой меди; казалось, что железный,
черный язык ожил и сам, своею силою качается, жадно лижет медь, а звонарь безуспешно ловит его длинными руками, не может поймать и сам в отчаянии бьет лысым черепом о край колокола.
Неточные совпадения
Но когда Вавилов рычал под окном: «Господи Исусе Христе, сыне божий, помилуй нас!» — в дремучей бороде его разверзалась темная яма, в ней грозно торчали три
черных зуба и тяжко шевелился
язык, толстый и круглый, как пест.
Наконец ему удавалось остановить раскачавшийся
язык, тогда он переходил на другую кладку, к маленьким колоколам, и,
черный, начинал судорожно дергать руками и ногами, вызванивая «Славься, славься, наш русский царь».
Этот литератор неприятно раздражал Самгина назойливой однотонностью
языка, откровенным намерением гипнотизировать читателя одноцветными словами; казалось, что его рассказы написаны слишком густочерными
чернилами и таким крупным почерком, как будто он писал для людей ослабленного зрения.
Длинный, тощий, с остатками
черных, с проседью, курчавых и, видимо, жестких волос на желтом черепе, в форме дыни, с бородкой клином, горбоносый, он говорил неутомимо, взмахивая густыми бровями, такие же густые усы быстро шевелились над нижней, очень толстой губой, сияли и таяли влажные, точно смазанные маслом, темные глаза. Заметив, что сын не очень легко владеет
языком Франции, мать заботливо подсказывала сыну слова, переводила фразы и этим еще более стесняла его.
Да и как было не любоваться! Он так мило мурлыкал, так доверчиво лизал своим
черным языком мои руки и кончил тем, что заснул у меня на руках, как маленький ребенок.
Неточные совпадения
Англичане хорошим чаем, да просто чаем (у них он один), называют особый сорт грубого
черного или смесь его с зеленым, смесь очень наркотическую, которая дает себя чувствовать потребителю, язвит
язык и небо во рту, как почти все, что англичане едят и пьют.
Все лицо его было невелико, худо, в веснушках, книзу заострено, как у белки; губы едва было можно различить; но странное впечатление производили его большие,
черные, жидким блеском блестевшие глаза; они, казалось, хотели что-то высказать, для чего на
языке, — на его
языке по крайней мере, — не было слов.
He-немцы, с своей стороны, не знали ни одного (живого)
языка, кроме русского, были отечественно раболепны, семинарски неуклюжи, держались, за исключением Мерзлякова, в
черном теле и вместо неумеренного употребления сигар употребляли неумеренно настойку.
— И тут, как везде, дело мастера боится. Не смешаешь, будешь один цветок пить, голова ошалеет. А от
черного, от одного, вкусу настоящего нет. Терпок, —
язык, десны вяжет. Словно зверобой пьешь.
А на Ильинке красные и
черные черти уже лазят по крыше, среди багрового дыма и
языков пламени.