Неточные совпадения
По настоянию деда Акима Дронов вместе с Климом готовился в гимназию и на уроках Томилина обнаруживал тоже судорожную торопливость, Климу и она
казалась жадностью. Спрашивая учителя или отвечая ему, Дронов говорил очень быстро и как-то так всасывая слова, точно они, горячие, жгли губы его и
язык. Клим несколько раз допытывался у товарища, навязанного ему Настоящим Стариком...
Важно плыли мягко бухающие, сочные вздохи чуткой меди;
казалось, что железный, черный
язык ожил и сам, своею силою качается, жадно лижет медь, а звонарь безуспешно ловит его длинными руками, не может поймать и сам в отчаянии бьет лысым черепом о край колокола.
На диване все оживленнее звучали голоса Алины и Варвары,
казалось, что они говорят условным
языком и не то, о чем думают. Алина внезапно и нелепо произнесла, передразнивая кого-то, шепелявя...
Повар, прижав голову к левому плечу и высунув
язык, не гнулся, ноги его были плотно сжаты;
казалось, что у него одна нога, она стучала по ступеням твердо, как нога живого, и ею он упирался, не желая спуститься вниз.
Этот литератор неприятно раздражал Самгина назойливой однотонностью
языка, откровенным намерением гипнотизировать читателя одноцветными словами;
казалось, что его рассказы написаны слишком густочерными чернилами и таким крупным почерком, как будто он писал для людей ослабленного зрения.
— Так очень многое кончается в жизни. Один человек в Ливерпуле обнял свою невесту и выколол булавкой глаз свой, — это его не очень огорчило. «Меня хорошо кормит один глаз», — сказал он, потому что был часовщик. Но невеста нашла, что одним глазом он может оценить только одну половинку ее, и не согласилась венчаться. — Он еще раз вздохнул и щелкнул
языком: — По-русски это — прилично, но,
кажется, неинтересно…
Самгин сидел наклонясь, опираясь ладонями в колени, ему
казалось, что буйство мысли раскачивает его, как удары
языка в медное тело колокола.
Две первые раздражали его тяжелым, неуклюжим
языком и мелочной, схоластической полемикой с двумя вторыми, Самгину
казалось, что эти газетки бессильны, не могут влиять на читателя так, как должны бы, форма их статей компрометирует идейную сущность полемики, дробит и распыляет материал, пафос гнева заменен в них мелкой, личной злобой против бывших единомышленников.
Название болезни он произнес со вкусом, с важностью и облизал
языком оттопыренные синеватые губы. Курносым он
казался потому, что у него вспухли, туго надулись щеки и нос утонул среди них.
Евсей прочитал несколько таких листков, их
язык показался ему непонятным, но он почувствовал в этих бумажках опасное, неотразимо входившее в сердце, насыщая его новой тревогой.
Неточные совпадения
— Я не могу вполне с этим согласиться, — отвечал Алексей Александрович. — Мне
кажется, что нельзя не признать того, что самый процесс изучения форм
языков особенно благотворно действует на духовное развитие. Кроме того, нельзя отрицать и того, что влияние классических писателей в высшей степени нравственное, тогда как, к несчастью, с преподаванием естественных наук соединяются те вредные и ложные учения, которые составляют язву нашего времени.
— Иной раз, право, мне
кажется, что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Нет силы воли, нет отваги на постоянство. Хочешь все сделать — и ничего не можешь. Все думаешь — с завтрашнего дни начнешь новую жизнь, с завтрашнего дни примешься за все как следует, с завтрашнего дни сядешь на диету, — ничуть не бывало: к вечеру того же дни так объешься, что только хлопаешь глазами и
язык не ворочается, как сова, сидишь, глядя на всех, — право и эдак все.
Полицеймейстер, точно, был чудотворец: как только услышал он, в чем дело, в ту ж минуту кликнул квартального, бойкого малого в лакированных ботфортах, и,
кажется, всего два слова шепнул ему на ухо да прибавил только: «Понимаешь!» — а уж там, в другой комнате, в продолжение того времени, как гости резалися в вист, появилась на столе белуга, осетры, семга, икра паюсная, икра свежепросольная, селедки, севрюжки, сыры, копченые
языки и балыки, — это все было со стороны рыбного ряда.
Жиды начали опять говорить между собою на своем непонятном
языке. Тарас поглядывал на каждого из них. Что-то,
казалось, сильно потрясло его: на грубом и равнодушном лице его вспыхнуло какое-то сокрушительное пламя надежды — надежды той, которая посещает иногда человека в последнем градусе отчаяния; старое сердце его начало сильно биться, как будто у юноши.
Закупками распорядилась сама Катерина Ивановна с помощию одного жильца, какого-то жалкого полячка, бог знает для чего проживавшего у г-жи Липпевехзель, который тотчас же прикомандировался на посылки к Катерине Ивановне и бегал весь вчерашний день и все это утро сломя голову и высунув
язык,
кажется особенно стараясь, чтобы заметно было это последнее обстоятельство.