Неточные совпадения
Он прошёл Русь крест-накрест, и со всем, что я вижу в людях, его речи согласны. Народ непонятный и скучающий — отчего бы это?
Максим говорит — от глупости. Так ли? Дураки и сами весело живут и
другим забавны…»
Кожемякин обернулся, держась за стол, — сзади него, за
другим столом сидели Вася с
Максимом, почти касаясь головами
друг друга, и
Максим читал, как дьячок над покойником.
Тут же независимо торчал
Максим и всё приглаживал рыжие кудри медленными движениями то одной, то
другой руки, точно втирая в голову себе то, о чём оживлённо и веско говорил дядя Марк.
— Ещё смешнее
другим людям глядеть на него, — тяжело выговорил
Максим.
Его совиные глаза насмешливо округлились, лицо было разрезано тонкой улыбкой на две одинаково неприятные половины, весь он не соответствовал ласковому тону слов, и казалось в нём говорит кто-то
другой.
Максим тоже, видимо, чувствовал это: он смотрел в лицо горбуна неприязненно, сжав губы, нахмурив брови.
А про
Максима прямо и думать не хочется, до того парень надулся, избалован и дерзок стал. Всё пуще награждают его вниманием, в ущерб
другим, он же хорохорится да пыжится, становясь всякому пеперёк горла. Тяжёл он мне. Насчёт Васи так и неизвестно, кто его извёл».
Но он тотчас оттолкнул от себя эту мысль, коварно являвшуюся в минуты, когда злоба к
Максиму напрягалась особенно туго; а все
другие мысли, ничего не объясняя, только увеличивали горький и обидный осадок в душе; Кожемякин ворочался на полу, тяжело прижатый ими, и вздыхал...
Неточные совпадения
«Послушайте,
Максим Максимыч, — отвечал он, — у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия
других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение — только дело в том, что это так.
На
другой день утром я проснулся рано; но
Максим Максимыч предупредил меня. Я нашел его у ворот сидящего на скамейке. «Мне надо сходить к коменданту, — сказал он, — так пожалуйста, если Печорин придет, пришлите за мной…»
Первый день я провел очень скучно; на
другой рано утром въезжает на двор повозка… А!
Максим Максимыч!.. Мы встретились как старые приятели. Я предложил ему свою комнату. Он не церемонился, даже ударил меня по плечу и скривил рот на манер улыбки. Такой чудак!..
Один только козак,
Максим Голодуха, вырвался дорогою из татарских рук, заколол мирзу, отвязал у него мешок с цехинами и на татарском коне, в татарской одежде полтора дни и две ночи уходил от погони, загнал насмерть коня, пересел дорогою на
другого, загнал и того, и уже на третьем приехал в запорожский табор, разведав на дороге, что запорожцы были под Дубной.
— Я буду вас ждать, — говорила Надежда Васильевна, когда провожала Привалова в переднюю. — Мы еще о многом переговорим с вами… Да? Видели, в каком положении бедный
Максим… У него какое-то мудреное нервное расстройство, и я часто сама не узнаю его; совсем
другой человек.