Неточные совпадения
Простота его слов возбуждала особенный интерес. Кожемякину захотелось ещё таких слов, — в темноте ночной они приобретали значительность и сладость; хотелось раззадорить горбуна, заставить его разговориться о
людях, о боге, обо всём, с жутким чувством долго слушать его речь и
забыть про себя.
«Сухой
человек! — подумал Кожемякин, простясь с ним. — Нет, далеко ему до Марка Васильева! Комаровский однажды
про уксус сказал — вот он и есть уксус! А тот, дядя-то Марк, — елей. Хотя и этого тоже не
забудешь. Чем он живёт? Будто гордый даже. Тёмен
человек чужому глазу!»
«Тем жизнь хороша, что всегда около нас зреет-цветёт юное, доброе сердце, и, ежели хоть немного откроется оно пред тобой, — увидишь ты в нём улыбку тебе. И тем
людям, что устали, осердились на всё, — не
забывать бы им
про это милое сердце, а — найти его около себя и сказать ему честно всё, что потерпел
человек от жизни, пусть знает юность, отчего
человеку больно и какие пути ложны. И если знание старцев соединится дружественно с доверчивой, чистой силой юности — непрерывен будет тогда рост добра на земле».
— Вот — умер
человек, все знали, что он — злой, жадный, а никто не знал, как он мучился, никто. «Меня добру-то
забыли поучить, да и не нужно было это, меня в жулики готовили», — вот как он говорил, и это — не шутка его, нет! Я знаю!
Про него будут говорить злое, только злое, и зло от этого увеличится — понимаете? Всем приятно помнить злое, а он ведь был не весь такой, не весь! Надо рассказывать о
человеке всё — всю правду до конца, и лучше как можно больше говорить о хорошем — как можно больше! Понимаете?
Неточные совпадения
Он позвонил
человека, поспешно оделся и вышел на крыльцо, совершенно
забыв про сон и мучась только тем, что опоздал.
— Послушайте, — сказал он с явным беспокойством, — вы, верно,
забыли про их заговор?.. Я не умею зарядить пистолета, но в этом случае… Вы странный
человек! Скажите им, что вы знаете их намерение, и они не посмеют… Что за охота! подстрелят вас как птицу…
Бальзаминов. Ах, боже мой! Я и
забыл про это, совсем из головы вон! Вот видите, маменька, какой я несчастный
человек! Уж от военной службы для меня видимая польза, а поступить нельзя. Другому можно, а мне нельзя. Я вам, маменька, говорил, что я самый несчастный
человек в мире: вот так оно и есть. В каком я месяце, маменька, родился?
— Бабушка-то обожглась-таки. Как она принимать будет? Ишь, как стенает тетка!
Забыли про нее; она, слышь, еще в самом начале пожара корчиться стала — с испугу… Вот оно как трудно
человека родить, а баб не уважают! Ты запомни: баб надо уважать, матерей то есть…
— А хоть бы и
про себя мне сказать, — продолжал между тем тот, выпивая еще рюмку водки, — за что этот
человек всю жизнь мою гонит меня и преследует? За что? Что я у его и моей, с позволения сказать, любовницы ворота дегтем вымазал, так она, бестия, сама была того достойна; и как он меня тогда подвел, так по все дни живота не
забудешь того.