Неточные совпадения
Матвей выскочил вон из комнаты; по двору, согнув шею и качаясь на длинных
ногах,
шёл солдат, одну руку он протянул вперёд, а другою дотрагивался до головы, осыпанной землёю, и отряхал с пальцев густую, тёмно-красную грязь.
Матвей встал и
пошёл в амбар. Хотелось облиться с
ног до головы ледяной водой или сунуть голову куда-нибудь в тёмное, холодное место и ничего не видеть, не слышать, не думать ни о чём.
Тихо плывёт воз сена, от него пахнет прелью; усталая лошадь
идёт нога за
ногу, голова её понуро опущена, умные глаза внимательно глядят на дорогу, густо засеянную говяжьими костями, яичной скорлупой, перьями лука и обрывками грязных тряпок.
Этот парень всегда вызывал у Кожемякина презрение своей жестокостью и озорством; его ругательство опалило юношу гневом, он поднял
ногу, с размаху ударил озорника в живот и, видя, что он, охнув, присел, молча
пошёл прочь. Но Кулугуров и Маклаков бросились на него сзади, ударами по уху свалили на снег и стали топтать
ногами, приговаривая...
Пошли. Улица зыбко качалась под
ногами, пёстрые дома как будто подпрыгивали и приседали, в окнах блестели гримасы испуга, недоумения и лицемерной кротости. В светлой, чуткой тишине утра тревожно звучал укоризненный голос Шакира...
Шакир крикнул рабочим; вороны встрепенулись и, наклоняя головы, подозрительно осмотрели двор. Отовсюду в кухню собирался народ, мужики
шли, оправляя рубахи, выбирая из бород кострику и сосредоточенно глядя под
ноги себе.
Он ушёл на завод и долго сидел там, глядя, как бородатый Михайло, пятясь задом, шлихтует верёвку, протирая её поочерёдно то конским волосом, то мокрой тряпицей. Мужик размахивал руками так, как будто ему хотелось
идти вперёд, а кто-то толкает его в грудь и он невольно пятится назад. Под
ноги ему подвернулась бобина, он оттолкнул её, ударив пяткой. Конус дерева откатился и, сделав полукруг, снова лёг под
ноги, и снова Михайло, не оглядываясь, отшвырнул его, а он опять подкатился под
ноги.
Она снова встала на
ноги и
пошла, шаль спустилась с плеча её и влеклась по полу.
— А — смеёшься! — топая онемевшей
ногой, сказал он миролюбивее. — Ужинать не ждите, гулять
пойду…
— Пойдёмте в горницу! — умоляюще предложил он, и когда она, безмолвно поднявшись на
ноги,
пошла впереди, — его охватило жаром светлое предчувствие новых дней.
Когда Евгения Петровна
шла по двору, приподняв юбку и осторожно ставя
ноги на землю, она тоже напоминала кошку своей брезгливостью и, может быть, так же отряхала, незаметно, под юбкой, маленькие
ноги, испачканные пылью или грязью. А чаще всего в строгости своей она похожа на монахиню, хотя и светло одевается. В церковь — не ходит, а о Христе умеет говорить просто, горячо и бесстрашно.
— Молчи! — сказал Кожемякин, ударив его по голове, и прислушался — было тихо, никто не
шёл. Дроздов шумно сморкался в подол рубахи, Потом он схватил
ногу хозяина и прижался к ней мокрым лицом.
Шёл за гробом казначей;
идёт сутуло,
ногами шаркает, голова наклонена, как под нож или топор, лицо багровое, глаза опухли, затекли, — совсем кабан.
— Видел я его, — задумчиво говорил горбун, шурша какой-то бумажкой в кармане у себя. —
Идёт, вздернув голову, за плечом чёрный сундучок с премудростью, на
ногах новые сапоги, топает, как лошадь, и ругает вас…
Потопал
ногою о землю и
пошёл прочь дальше в поле, снова посвистывая.
Из переулка, озабоченно и недовольно похрюкивая, вышла свинья, остановилась, поводя носом и встряхивая ушами, пятеро поросят окружили её и, подпрыгивая, толкаясь, вопросительно подвизгивая, тыкали мордами в бока ей, покрытые комьями высохшей грязи, а она сердито мигала маленькими глазами, точно не зная, куда
идти по этой жаре, фыркала в пыль под
ногами и встряхивала щетиной. Две жёлтых бабочки, играя, мелькали над нею, гудел шмель.
Она опустила голову, пальцы её быстро мяли мокрый платок, и тело нерешительно покачивалось из стороны в сторону, точно она хотела
идти и не могла оторвать
ног, а он, не слушая её слов, пытаясь обнять, говорил в чаду возбуждения...
Шёл пьяный портной Барабанов, тыкая кулаком в заборы, смотрел под
ноги себе, спотыкался и бормотал...
Он молча, рюмку за рюмкой, начал глотать водку и, безобразно напившись, свалился в углу на дворе; подошёл к нему угрюмый Фока с трубкой в зубах, потрогал его
ногой и, шумно вздохнув,
пошёл со двора тяжёлым, медленным шагом.
Хоронили Никона как-то особенно многолюдно и тихо: за гробом
шли и слободские бедные люди, и голодное городское мещанство, и Сухобаев в чёрном сюртуке,
шла уточкой Марья, низко на лоб опустив платок, угрюмая и сухая, переваливался с
ноги на
ногу задыхавшийся синий Смагин и ещё много именитых горожан.
А хитрые эти люди, — я думаю, что предварительно — немцы, хотя видимость и показывает на жидов, — так вот они и сообразили, что ежели так
пойдёт, то Русь сама выправится, встанет на
ноги, и — это же им невыгодно, совсем невыгодно!
— Меня — поперёк положи, вот так — в
ногах у них, пожалуйста, уж не забудь! Деревьев посади, парочку! Ну,
идём, милая!
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с
ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что
идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает
ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Пойдешь ли пашней, нивою — // Вся нива спелым колосом // К
ногам господским стелется, // Ласкает слух и взор!
Пойдешь ли деревенькою — // Крестьяне в
ноги валятся, //
Пойдешь лесными дачами — // Столетними деревьями // Преклонятся леса!
Соседка тут подсунулась: // «А ты бы в
ноги старосте…» // «
Иди домой, Федот!»