На Стрелецкой жили и встречались
первые люди города: Сухобаевы, Толоконниковы, братья Хряповы, Маклаковы, первые бойцы и гуляки Шихана; высокий, кудрявый дед Базунов, — они осматривали молодого Кожемякина недружелюбно, едва отвечая на его поклоны. И ходили по узким улицам ещё вальяжнее, чем все остальные горожане, говорили громко, властно, а по праздникам, сидя в палисадниках или у ворот на лавочках, перекидывались речами через улицу.
Но теперь в кухне стал
первым человеком сын постоялки. Вихрастый, горбоносый, неутомимо подвижной, с бойкими, всё замечавшими глазами на круглом лице, он рано утром деловито сбегал с верха и здоровался, протягивая руку со сломанными ногтями.
Неточные совпадения
Он в
первый раз назвал её так, пугливо оглянулся и поднял руку к лицу, как бы желая прикрыть рот. Со стены, из рамы зеркала, на него смотрел большой, полный, бородатый
человек, остриженный в кружок, в поддёвке и сиреневой рубахе. Красный, потный, он стоял среди комнаты и смущённо улыбался мягкой, глуповатой улыбкой.
В Петербурге убили царя, винят в этом дворян, а говорить про то запрещают. Базунова полицейский надзиратель ударил сильно в грудь, когда он о дворянах говорил, грозились в пожарную отвести, да
человек известный и стар. А Кукишева, лавочника, — который, стыдясь своей фамилии, Кекишевым называет себя, — его забрали, он
первый крикнул. Убить пробовали царя много раз, всё не удавалось, в конец же
первого числа застрелили бомбой. Понять это совсем нельзя».
— Видите ли, Матвей Савельич, ещё когда я
первый раз — помните? — пришла к вам, я поняла: вот этот
человек влюбится в меня! Я стала бояться этого, избегала знакомства с вами, — вы заметили это?
—
Люди, так скажу, — сидячей породы; лет по пятидесяти думают — сидя — как бы это хорошенько пожить на земле? А на пятьдесят
первом — ножки протянут и помирают младенчиками, только одно отличие, что бородёнки седенькие.
— Им только скажи! — прошептал Дроздов, глупо подмигнув. —
Человека по шее бить
первое удовольствие для всех!
Человек был необычен видом и несообразно возрасту суетлив — это бросилось в глаза прежде всего и
первое время очень смущало. Уже в самой манере, с которой он поздоровался, было что-то интересное и особенное.
Они стали друзьями, Никон почти поселился у Кожемякина и всё более нравился ему. Он особенно подкупал Матвея Савельева тем молчаливым и напряжённым вниманием, с которым слушал его рассказы о редких
людях, о Марке Васильеве, Евгении, Тиунове.
Первые двое не вызывали у него никаких вопросов, а только удивление.
— Не
первый это случай, что вот
человек, одарённый от бога талантами и в душе честный-с, оказывается ни к чему не способен и даже, извините, не о покойнике будь сказано, — бесчестно живёт! Что такое? Загадка-с!
— Но только, Родя, как я ни глупа, но все-таки я могу судить, что ты весьма скоро будешь одним из
первых людей, если не самым первым в нашем ученом мире.
Огудалова. Да оно и хорошо в захолустье пожить, там и твой Карандышев мил покажется, пожалуй,
первым человеком в уезде будет, вот помаленьку и привыкнешь к нему.
— Нет-с, позвольте. На свете везде второй человек. Я — второй человек. Есть
первый человек, и есть второй человек. Первый человек сделает, а второй человек возьмет. Значит, второй человек выходит первый человек, а первый человек — второй человек. Так или не так?
Неточные совпадения
Стародум. Надлежало образумиться. Не умел я остеречься от
первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность не допустила меня тогда рассудить, что прямо любочестивый
человек ревнует к делам, а не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
Дворянин, например, считал бы за
первое бесчестие не делать ничего, когда есть ему столько дела: есть
люди, которым помогать; есть отечество, которому служить.
Стародум. А! Сколь великой душе надобно быть в государе, чтоб стать на стезю истины и никогда с нее не совращаться! Сколько сетей расставлено к уловлению души
человека, имеющего в руках своих судьбу себе подобных! И во-первых, толпа скаредных льстецов…
Правдин. Мне поручено взять под опеку дом и деревни при
первом бешенстве, от которого могли бы пострадать подвластные ей
люди.
Люди стонали только в
первую минуту, когда без памяти бежали к месту пожара.