Неточные совпадения
Она жила, точно кошка: зимою любила сидеть
в тёплых темноватых уголках, летом
пряталась в тени
сада. Шила, вязала, мурлыча неясные, однообразные песни, и, начиная с мужа, всех звала по имени и отчеству, а Власьевну — тётенькой.
Придя домой, юноша со стыдом почувствовал, что ему нестерпимо хочется есть; он видел, что поминки начнутся не скоро: рабочие остались врывать крест на кладбище, и нищих собралось мало. Тогда он тихонько стащил со стола кусок ситного хлеба, ушёл
в сад, там,
спрятавшись в предбаннике, быстро съел его и, чувствуя себя виноватым, вышел на двор.
Потом он долго, до света, сидел, держа
в руках лист бумаги, усеянный мелкими точками букв, они сливались
в чёрные полоски, и прочитать их нельзя было, да и не хотелось читать. Наконец, когда небо стало каким-то светло-зелёным,
в саду проснулись птицы, а от забора и деревьев поползли тени, точно утро, спугнув, прогоняло остатки не успевшей
спрятаться ночи, — он медленно, строку за строкой стал разбирать многословное письмо.
«Максим меня доедет!» — пригрозил Кожемякин сам себе, тихонько, точно воровать шёл, пробираясь
в комнату. Там он сел на привычное место, у окна
в сад, и, сунув голову, как
в мешок,
в думы о завтрашнем дне, оцепенел
в них, ничего не понимая,
в нарастающем желании
спрятаться куда-то глубоко от людей.
Неточные совпадения
Она велела ему
спрятаться под кровать, и как только беспокойство прошло, она кликнула свою горничную, пленную татарку, и дала ей приказание осторожно вывесть его
в сад и оттуда отправить через забор.
Похолодев от испуга, Клим стоял на лестнице, у него щекотало
в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать
в сад, на двор,
спрятаться; он подошел к двери крыльца, — ветер кропил дверь осенним дождем. Он постучал
в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что
в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он вошел
в столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль
в четыре руки с Таней.
Это полусказочное впечатление тихого, но могучего хоровода осталось у Самгина почти на все время его жизни
в странном городе, построенном на краю бесплодного, печального поля, которое вдали замкнула синеватая щетина соснового леса — «Савелова грива» и — за невидимой Окой — «Дятловы горы», где, среди зелени
садов,
прятались домики и церкви Нижнего Новгорода.
Самгин решил выйти
в сад,
спрятаться там, подышать воздухом вечера; спустился с лестницы, но дверь
в сад оказалась запертой, он постоял пред нею и снова поднялся
в комнату, — там пред зеркалом стояла Марина, держа
в одной руке свечу, другою спуская с плеча рубашку.
Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над тощими
садами, над заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да
в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска
в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над забором,
в саду, мгновенно выскочит и
в ту ж минуту
спрячется свежее лицо девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся на качелях девушек.