— Знаешь ли, что я думаю? — прервала девушка, задумчиво уставив в него свои очи. — Мне все что-то будто на ухо шепчет, что вперед нам не видаться так часто. Недобрые у вас люди: девушки все глядят так завистливо, а парубки… Я примечаю даже, что мать моя
с недавней поры стала суровее приглядывать за мною. Признаюсь, мне веселее у чужих было.
Воспоминаний рой, как мошек туча, // Вокруг меня снует
с недавних пор. // Из их толпы цветистой и летучей // Составить мог бы целый я обзор, // Но приведу пока один лишь случай; // Рассудку он имел наперекор // На жизнь мою немалое влиянье — // Так пусть другим послужит в назиданье…
Составив себе такое лестное о нем мнение, она вдруг услыхала от него высказанную им смело, беззастенчиво и откровенно мысль о настоящем жизненном идеале, мысль
с недавних пор появлявшуюся и у нее в уме, но которую она гнала от себя, боялась не только высказать ее, но даже сознаться в ней самой себе. Он же, этот недюжинный человек, высказывал ей прямо, открыто, как нечто вполне естественное, как свой всесторонне обдуманный жизненный принцип.
Ее подруга, княжна Юлия Облонская, была смуглая брюнетка, с ясной улыбкой и ослепительно белыми зубами. Она была почти одного возраста с «Реной», как звала она свою приятельницу.
С недавних пор между ними завязалась тесная дружба — одно из тех живых чувств, которые часто пробуждаются в сердцах расцветающих девушек. Они точно переполнены в этот период избытком нежности, стремящейся вырваться наружу и выражающейся в дружбе, за неимением лучшего.
Неточные совпадения
Живя
с народом, сам, // Что думывал, что читывал, // Всё — даже и учителя, // Отца Аполлинария, //
Недавние слова: // «Издревле Русь спасалася // Народными
порывами».
Похоже было на то, что джентльмен принадлежит к разряду бывших белоручек-помещиков, процветавших еще при крепостном праве; очевидно, видавший свет и порядочное общество, имевший когда-то связи и сохранивший их, пожалуй, и до сих
пор, но мало-помалу
с обеднением после веселой жизни в молодости и
недавней отмены крепостного права обратившийся вроде как бы в приживальщика хорошего тона, скитающегося по добрым старым знакомым, которые принимают его за уживчивый складный характер, да еще и ввиду того, что все же порядочный человек, которого даже и при ком угодно можно посадить у себя за стол, хотя, конечно, на скромное место.
В
недавнее время,
с тех
пор как скиты эти разогнали, приписалась она сюда в мещанки и завела здесь свою фабрику.
Есть один ресурс, который выручает его. Это — лганье и показывание фальшивых перспектив. Он лжет неуставаючи, лжет — как рязанский дворянин, когда начинает рассказывать, какие у него в оранжереях персики при крепостном праве росли.
Недавняя чистопсовость и до сих
пор выступает наружу в нем. Он лжет и сам нагло прислушивается к своему лганью. И верит. Верит, что со всей тройкой и
с экипажем в одну прорубь провалился, а через двадцать верст, на тех же лошадях и в том же экипаже, из другой проруби выскочил.
Тем не менее во время уже очень
недавнее, когда кто-то крикнул: «Прогресс!», да и спрятался, — и пошли
с тех
пор хвалить прогресс и бранить застой на чем свет стоит.