Неточные совпадения
За окном сияло голубое
небо, сверкали редкие звёзды лунной ночи и вздрагивала листва деревьев, словно отряхая
тяжёлый серебряный блеск. Был слышен тихий шорох ночной жизни растений и трав.
Сад кутался пеленою душного сумрака;
тяжёлая, оклеенная пылью листва не шелестела, в сухой траве, истощённой жаждою, что-то настойчиво шуршало, а в тёмном
небе, устало и не сверкая, появились жёлтенькие крапинки звёзд. Кто-то негромко стучал в монастырские ворота, в устоявшейся тишине неприютно плавал всхлипывающий тонкий голос...
В бескрасочной мутной дали полинявших полей, на краю
неба стояла горой синеватая туча, от неё лениво отрывались
тяжёлые клочья и ползли к городу низко над холмами.
Зелёные волны линяли, быстро выцветая,
небо уплывало вверх, а тело, становясь
тяжёлым, оседало, опускалось, руки безболезненно отстали от плеч и упали, точно вывихнутые.
Неточные совпадения
Не понимая, что это и откуда, в середине работы он вдруг испытал приятное ощущение холода по жарким вспотевшим плечам. Он взглянул на
небо во время натачиванья косы. Набежала низкая,
тяжелая туча, и шел крупный дождь. Одни мужики пошли к кафтанам и надели их; другие, точно так же как Левин, только радостно пожимали плечами под приятным освежением.
Я жил тогда в Одессе пыльной… // Там долго ясны
небеса, // Там хлопотливо торг обильный // Свои подъемлет паруса; // Там всё Европой дышит, веет, // Всё блещет югом и пестреет // Разнообразностью живой. // Язык Италии златой // Звучит по улице веселой, // Где ходит гордый славянин, // Француз, испанец, армянин, // И грек, и молдаван
тяжелый, // И сын египетской земли, // Корсар в отставке, Морали.
Возвратясь в столовую, Клим уныло подошел к окну. В красноватом
небе летала стая галок. На улице — пусто. Пробежал студент с винтовкой в руке. Кошка вылезла из подворотни. Белая с черным. Самгин сел к столу, налил стакан чаю. Где-то внутри себя, очень глубоко, он ощущал как бы опухоль: не болезненная, но
тяжелая, она росла. Вскрывать ее словами — не хотелось.
Когда Самгин вышел на Красную площадь, на ней было пустынно, как бывает всегда по праздникам.
Небо осело низко над Кремлем и рассыпалось
тяжелыми хлопьями снега. На золотой чалме Ивана Великого снег не держался. У музея торопливо шевырялась стая голубей свинцового цвета. Трудно было представить, что на этой площади, за час пред текущей минутой, топтались, вторгаясь в Кремль, тысячи рабочих людей, которым, наверное, ничего не известно из истории Кремля, Москвы, России.
Самгин очутился на площади, по которой аккуратно расставлены
тяжелые здания, почти над каждым из них, в сизых облаках, сиял собственный кусок голубого
неба — все это музеи.