Матвей снова размахнулся, но заступ увяз в чём-то, вырвался из его рук, тяжёлый
удар в живот сорвал юношу с земли, он упал во тьму и очнулся от боли — что-то тяжёлое топтало пальцы его руки.
Неточные совпадения
— Не горячись, слышь! — повторял слободской боец, прыгая, как мяч, около неуклюжего парня, и вдруг, согнувшись, сбил его с ног
ударом головы
в грудь и кулака
в живот — под душу. Слобода радостно воет и свистит; сконфуженные поражением, люди Шихана нехотя хвалят победителя.
Этот парень всегда вызывал у Кожемякина презрение своей жестокостью и озорством; его ругательство опалило юношу гневом, он поднял ногу, с размаху ударил озорника
в живот и, видя, что он, охнув, присел, молча пошёл прочь. Но Кулугуров и Маклаков бросились на него сзади,
ударами по уху свалили на снег и стали топтать ногами, приговаривая...
Неточные совпадения
Летний дождь шумно плескал
в стекла окон, трещал и бухал гром, сверкали молнии, освещая стеклянную пыль дождя;
в пыли подпрыгивала черная крыша с двумя гончарными трубами, — трубы были похожи на воздетые к небу руки без кистей. Неприятно теплая духота наполняла зал, за спиною Самгина у кого-то урчало
в животе, сосед с левой руки после каждого
удара грома крестился и шептал Самгину, задевая его локтем:
Намотав на левую руку овчинный полушубок, он выманивал, растревожив палкой, медведя из берлоги, и когда тот, вылезая, вставал на задние лапы, отчаянный охотник совал ему
в пасть с левой руки шубу, а ножом
в правой руке наносил смертельный
удар в сердце или
в живот.
Волчье логово перед ним как на блюдечке. Где-то вдали, на колокольне, бьет шесть часов, и каждый
удар колокола словно молотом бьет
в сердце измученного зверюги. С последним
ударом волк поднялся с логова, потянулся и хвостом от удовольствия замахал. Вот он подошел к аманату, сгреб его
в лапы и запустил когти
в живот, чтобы разодрать его на две половины: одну для себя, другую для волчихи. И волчата тут; обсели кругом отца-матери, щелкают зубами, учатся.
В цирке наступило необычное молчание, такое молчание, что мне явственно был слышен легкий
удар хлыста Энрико по
животу слона… Слон внезапно дрогнул всем телом. Казалось, он вот-вот обрушится вниз, на распростертое тело Лоренциты… Энрико повторил свой
удар на этот раз сильнее прежнего.
Им наказано косить москалей не слишком низко, как траву, чтобы не подвергнуть головы
ударам врагов, и не слишком высоко, чтобы не открыть им грудь, а вполчеловека,
в разрезе
живота.