Неточные совпадения
Под звуками и движениями жизни явной чуть слышно, непрерывно трепетало тихое дыхание мая — шёлковый
шелест молодых трав, шорох свежей, клейкой листвы, щёлканье почек на
деревьях, и всюду невидимо играло крепкое вино весны, насыщая воздух своим пряным запахом. Словно туго натянутые струны гудели в воздухе, повинуясь ласковым прикосновениям чьих-то лёгких рук, — плыла над землёю певучая музыка, вызывая к жизни первые цветы на земле, новые надежды в сердце.
— Тю-ю-ю-ли-ин, леш-ша-ай! — звенит и обрывается на том берегу голос путника, но на Тюлина этот призыв не производит ни малейшего впечатления. Точно этот отчаянный вопль — такая же обычная принадлежность реки, как игривые всплески зыби,
шелест деревьев и шорох речного «цвету».
Тайга, этот девственный сибирский лес, давно, впрочем, оскверненный присутствием алчного человека, ожила, приоделась в зеленый весенний наряд; там и сям между деревьями потекли мутные желтоватые ручьи, размывая золотоносную почву, и их шум сливался с
шелестом деревьев в одну гармонию приветствия голубому, ясному небу.
Солнце мягко, но ясно светило, воздух был чист и свеж,
шелест деревьев, нарядно одетых свежею листвой, веселое щебетание птичек сливались в одну гармоническую песнь наступившей весне.
Неточные совпадения
За окном ветер встряхивал
деревья,
шелест их вызывал представление о полете бесчисленной стаи птиц, о шорохе юбок во время танцев на гимназических вечерах, которые устраивал Ржига.
После Панова покурил и Никитин и, подстелив под себя шинель, сел, прислонясь к
дереву. Солдаты затихли. Только слышно было, как ветер шевелил высоко над головами макушки
дерев. Вдруг из-за этого неперестающего тихого
шелеста послышался вой, визг, плач, хохот шакалов.
Осенний тихо длился вечер. Чуть слышный из-за окна доносился изредка
шелест, когда ветер на лету качал ветки у
деревьев. Саша и Людмила были одни. Людмила нарядила его голоногим рыбаком, — синяя одежда из тонкого полотна, — уложила на низком ложе и села на пол у его голых ног, босая, в одной рубашке. И одежду, и Сашино тело облила она духами, — густой, травянистый и ломкий у них был запах, как неподвижный дух замкнутой в горах странно-цветущей долины.
Легкий шорох, подобный
шелесту женского платья, поднимался по временам в верхушках близких
деревьев и возбуждал в Берсеневе ощущение сладкое и жуткое, ощущение полустраха.
— Походимте лучше по саду, — сказала Кэт. Мы пошли. В этот странный час светлой и туманной осенней ночи запущенный парк казался печальным и таинственным, как заброшенное кладбище. Луна светила бледная. Тени оголенных
деревьев лежали на дорожках черными, изменчивыми силуэтами.
Шелест листьев под нашими ногами путал нас.