Неточные совпадения
Дядя Пётр,
кузнец, положив руку на голову мальчика,
сказал...
Кузнец, не снимая руки, оттолкнул голову мальчика и, глядя ему в глаза, серьёзно
сказал...
— Да! —
сказал кузнец и, подумав, спросил: — А огонь чёрный? Это ты зачем выдумал?
— Мне её жаль, — шёпотом ответил Евсей.
Кузнец легонько отодвинул его в сторону и
сказал...
— Ого-о! —
сказал Евсей, когда присмотрелся. Город, вырастая, становился всё пестрей. Зелёный, красный, серый, золотой, он весь сверкал, отражая лучи солнца на стёклах бесчисленных окон и золоте церковных глав. Он зажигал в сердце ожидание необычного. Стоя на коленях, Евсей держался рукою за плечо дяди и неотрывно смотрел вперёд, а
кузнец говорил ему...
— Сейчас приедем! —
сказал кузнец, поворачивая лошадь в узкий проулок. — Ты, сирота, не бойся…
— Нужно очень долго учить его! —
сказал хозяин, внушительно взглянув на
кузнеца. — Теперь, мальчик, обойди лавку и заметь себе на память, что где лежит…
— Ну, прощай! — положив на плечо ему жёсткую руку,
сказал кузнец и, тряхнув племянника, ушёл, точно вдруг испугался чего-то.
Неточные совпадения
— Ох, батюшка, осьмнадцать человек! —
сказала старуха, вздохнувши. — И умер такой всё славный народ, всё работники. После того, правда, народилось, да что в них: всё такая мелюзга; а заседатель подъехал — подать, говорит, уплачивать с души. Народ мертвый, а плати, как за живого. На прошлой неделе сгорел у меня
кузнец, такой искусный
кузнец и слесарное мастерство знал.
— Попер, идол! — завистливо
сказал хромой и вздохнул, почесывая подбородок. — А колокольчик-то этот около, слышь, семнадцати пудов, да — в лестницу нести. Тут, в округе, против этого
кузнеца никого нет. Он всех бьет. Пробовали и его, — его, конечно, массыей народа надобно бить — однакож и это не вышло.
— Это — Кубасов, печник, он тут у них во всем — первый.
Кузнецы, печники, плотники — они, все едино, как фабричные, им — плевать на законы, — вздохнув,
сказал мужик, точно жалея законы. — Происшествия эта задержит вас, господин, — прибавил он, переступая с ноги на ногу, и на жидком лице его появилась угрюмая озабоченность, все оно как-то оплыло вниз, к тряпичной шее.
— Происшествия — пустяки; тут до Тарасовки не боле полутора верст, а там
кузнец дела наши поправит в тую же минуту. Вы, значит, пешечком дойдете. Н-но, уточки, — весело
сказал он лошадям, попятив их.
— Как же, непременно! —
сказал Обломов. — Ну, а что
Кузнецов, Васильев, Махов?