— Началась, — говорит, — эта дрянная и недостойная разума человеческого жизнь с того дня, как первая
человеческая личность оторвалась от чудотворной силы народа, от массы, матери своей, и сжалась со страха перед одиночеством и бессилием своим в ничтожный и злой комок мелких желаний, комок, который наречён был — «я». Вот это самое «я» и есть злейший враг человека! На дело самозащиты своей и утверждения своего среди земли оно бесполезно убило все силы духа, все великие способности к созданию духовных благ.
Личность, милостивый государь, — вот главное;
человеческая личность должна быть крепка, как скала, ибо на ней все строится.
Люди простые, обыкновенные, с требованиями русской общественной, крестьянской, христианской нравственности, оставляли эти понятия и усваивали новые, острожные, состоящие, главное, в том, что всякое поругание, насилие над
человеческою личностью, всякое уничтожение ее позволено, когда оно выгодно.
Универсализм Гегеля, Маркса, Дюргейма, Шпанна и др., признающий примат общества над
человеческой личностью, есть ложный универсализм и основан на логике реализма понятий, для которой общее реальнее индивидуального.
Неточные совпадения
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать отдельные
личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного
человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.
— «Внутренняя жизнь
личности есть единственно творческая сила
человеческого бытия, и она, а не самодовлеющие начала политического порядка является единственно прочным базисом для всякого общественного строительства».
Именно те, кого Горький называет неудачным термином «богоискатели», вот уже много лет пытаются перенести центр тяжести внутрь человека, в его глубину, и возложить на
личность человеческую огромную ответственность за жизнь.
Общественность же была оторвана от души
человеческой, от духовной жизни
личности и от души мировой, от жизни космической.
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что Бог есть
личность, то понимать это нужно совсем не в ограниченном и природно-человеческом смысле конкретного образа, с которым возможно для нас личное общение.