Неточные совпадения
Старичище большой и нескладный: худой, сутулый, руки длинные, хромает — на левой ноге плюсна обрублена по тому случаю, что, будучи молодым, шёл он ночевать к мужней жене и
попал в капкан
волчий, приготовленный мужем для него.
— Бездельник! Знаю все… я хотел только испытать тебя… ты продаешь меня фавориту… Гм! людей сбывают, как поганую кошку!.. люди пропадают среди бела дня! Но я отыщу, хотя б мертвого… хотя остатки вырву из
волчьей пасти!.. Пора, пора и волка на псарню!
— Да он и сожнет наши головы, как снопья снимет! Кланяться ему все равно, что вкладывать в
волчью пасть пальцы! Лучше же с него шубку скинуть! — кричал народ, подстрекаемый клевретами Марфы, и перекричать разумных.
— Да он и сожнет ваши головы, как снопья снимет! Кланяться ему все равно, что вкладывать в
волчью пасть пальцы! Лучше же с него шапки скинуть! — кричал народ, подстрекаемый клеветами Марфы, и перекричал разумных.
Неточные совпадения
Наконец объяснилось, что Мотыгин вздумал «поиграть» с портсмутской леди, продающей рыбу. Это все равно что поиграть с волчицей в лесу: она отвечала градом кулачных ударов, из которых один
попал в глаз. Но и матрос в своем роде тоже не овца: оттого эта
волчья ласка была для Мотыгина не больше, как сарказм какой-нибудь барыни на неуместную любезность франта. Но Фаддеев утешается этим еще до сих пор, хотя синее пятно на глазу Мотыгина уже пожелтело.
В этих словах сказывалось ворчанье дворовой собаки на
волчью стаю, и Карачунский только пожал плечами. А вид у рабочих был некрасив — успели проесть летние заработки и отощали. По старой привычке они снимали шапки, но глаза смотрели угрюмо и озлобленно. Карачунский являлся для них живым олицетворением всяческих промысловых бед и
напастей.
Бежит Помада под гору, по тому самому спуску, на который он когда-то несся орловским рысаком навстречу Женни и Лизе. Бежит он сколько есть силы и то
попадет в снежистый перебой, что пурга здесь позабыла, то раскатится по наглаженному полозному следу, на котором не удержались пушистые снежинки. Дух занимается у Помады. Злобствует он, и увязая в переносах, и
падая на голых раскатах, а впереди, за Рыбницей, в ряду давно темных окон, два окна смотрят, словно
волчьи глаза в овраге.
Ров, этот ужасный ров, эти страшные
волчьи ямы полны трупами. Здесь главное место гибели. Многие из людей задохлись, еще стоя в толпе, и
упали уже мертвыми под ноги бежавших сзади, другие погибли еще с признаками жизни под ногами сотен людей, погибли раздавленными; были такие, которых душили в драке, около будочек, из-за узелков и кружек. Лежали передо мной женщины с вырванными косами, со скальпированной головой.
Заяц-хвастун подпрыгнул кверху, точно мячик, и со страху
упал прямо на широкий
волчий лоб, кубарем прокатился по
волчьей спине, перевернулся еще раз в воздухе и потом задал такого стрекача, что, кажется, готов был выскочить из собственной кожи.