Вечером хохол ушел, она зажгла лампу и села к столу вязать чулок. Но скоро встала, нерешительно прошлась по комнате, вышла в кухню, заперла дверь на
крюк и, усиленно двигая бровями, воротилась в комнату. Опустила занавески на окнах и, взяв книгу с полки, снова села к столу, оглянулась, наклонилась над книгой, губы ее зашевелились. Когда с улицы доносился шум, она, вздрогнув, закрывала книгу ладонью, чутко прислушиваясь… И снова, то закрывая глаза, то открывая их, шептала...
— Только этого мало. Я к тебе за книжками явился. Мы тут вдвоем, Ефим этот со мной, — деготь возили, ну, дали
крюку, заехали к тебе! Ты меня снабди книжками, покуда Ефим не пришел, — ему лишнее много знать…
Он уже вошел в комнату, запер дверь на
крюк и, сняв шапку, тихо смеялся, приглаживая волосы на голове. Упираясь локтями в диван, Егор поднялся, крякнул, кивая головой...
К фонарю подходит фонарщик — днем, лампы чистить, — ставит лестницу к стене, влез, зацепил за гребень стены
крючья веревочной лестницы, спустил ее во двор тюрьмы и — марш!
— Увидишь — верно! Нет, ты поговори с ними. У меня все готово — веревочная лестница,
крючья для нее, — хозяин будет фонарщиком…