Неточные совпадения
Он говорил всегда спокойно, голосом честного и строгого
судьи, и хотя — даже говоря о страшном — улыбался тихой улыбкой сожаления, — но его
глаза блестели холодно и твердо.
По одну сторону старичка наполнял кресло своим телом толстый, пухлый
судья с маленькими, заплывшими
глазами, по другую — сутулый, с рыжеватыми усами на бледном лице. Он устало откинул голову на спинку стула и, полуприкрыв
глаза, о чем-то думал. У прокурора лицо было тоже утомленное, скучное.
Сзади
судей сидел, задумчиво поглаживая щеку, городской голова, полный, солидный мужчина; предводитель дворянства, седой, большебородый и краснолицый человек, с большими, добрыми
глазами; волостной старшина в поддевке, с огромным животом, который, видимо, конфузил его — он все старался прикрыть его полой поддевки, а она сползала.
Судья с бледным лицом поднял веки, скосил
глаза на подсудимых, протянул руку на стол и черкнул карандашом на бумаге, лежавшей перед ним.
Толстый
судья зевал, прикрывая рот пухлой рукой, рыжеусый побледнел еще более, иногда он поднимал руку и, туго нажимая на кость виска пальцем, слепо смотрел в потолок жалобно расширенными
глазами.
Она смотрела на
судей — им, несомненно, было скучно слушать эту речь. Неживые, желтые и серые лица ничего не выражали. Слова прокурора разливали в воздухе незаметный
глазу туман, он все рос и сгущался вокруг
судей, плотнее окутывая их облаком равнодушия и утомленного ожидания. Старший
судья не двигался, засох в своей прямой позе, серые пятнышки за стеклами его очков порою исчезали, расплываясь по лицу.
Речь прокурора порвалась как-то неожиданно — он сделал несколько быстрых, мелких стежков, поклонился
судьям и сел, потирая руки. Предводитель дворянства закивал ему головой, выкатывая свои
глаза, городской голова протянул руку, а старшина глядел на свой живот и улыбался.
Она не отвечала, подавленная тягостным разочарованием. Обида росла, угнетая душу. Теперь Власовой стало ясно, почему она ждала справедливости, думала увидать строгую, честную тяжбу правды сына с правдой
судей его. Ей представлялось, что
судьи будут спрашивать Павла долго, внимательно и подробно о всей жизни его сердца, они рассмотрят зоркими
глазами все думы и дела сына ее, все дни его. И когда увидят они правоту его, то справедливо, громко скажут...
— Прошу вас, — ближе к делу! — сказал председатель внятно и громко. Он повернулся к Павлу грудью, смотрел на него, и матери казалось, что его левый тусклый
глаз разгорается нехорошим, жадным огнем. И все
судьи смотрели на ее сына так, что казалось — их
глаза прилипают к его лицу, присасываются к телу, жаждут его крови, чтобы оживить ею свои изношенные тела. А он, прямой, высокий, стоя твердо и крепко, протягивал к ним руку и негромко, четко говорил...
Судьи перешептывались, странно гримасничая, и все не отрывали жадных
глаз от Павла, а мать чувствовала, что они грязнят его гибкое, крепкое тело своими взглядами, завидуя здоровью, силе, свежести.
— Перед вами суд, а не защита! — сердито и громко заметил ему
судья с больным лицом. По выражению лица Андрея мать видела, что он хочет дурить, усы у него дрожали, в
глазах светилась хитрая кошачья ласка, знакомая ей. Он крепко потер голову длинной рукой и вздохнул. — Разве ж? — сказал он, покачивая головой. — Я думаю — вы не
судьи, а только защитники…
Поведение Андрея явно изменило
судей, его слова как бы стерли с них что-то, на серых лицах явились пятна, в
глазах горели холодные, зеленые искры. Речь Павла раздражила их, но сдерживала раздражение своей силой, невольно внушавшей уважение, хохол сорвал эту сдержанность и легко обнажил то, что было под нею. Они перешептывались со странными ужимками и стали двигаться слишком быстро для себя.
Неточные совпадения
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним
судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным
глазом и едким намеком на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга
глазами.
Судья, который, не убояся ни мщения, ни угроз сильного, отдал справедливость беспомощному, в моих
глазах герой.
«Да, вот он перестал теперь притворяться, и видна вся его холодная ненависть ко мне», — подумала она, не слушая его слов, но с ужасом вглядываясь в того холодного и жестокого
судью, который, дразня ее, смотрел из его
глаз.
В то время как бабушка сказала, что он очень вырос, и устремила на него свои проницательные
глаза, я испытывал то чувство страха и надежды, которое должен испытывать художник, ожидая приговора над своим произведением от уважаемого
судьи.
Судьи облокачивались то на одну, то на другую ручку кресел, то на стол, то на спинку, то закрывали
глаза, то открывали их и перешептывались.