Неточные совпадения
Отец посмотрел
на него, спрятал за
спину мохнатые руки и, усмехаясь, проговорил...
После ужина он сбрасывал посуду со стола
на пол, если жена не успевала вовремя убрать ее, ставил перед собой бутылку водки и, опираясь
спиной о стену, глухим голосом, наводившим тоску, выл песню, широко открывая рот и закрыв глаза.
Заложив руки за
спину, Павел медленно ходил по комнате, перешагивая через книги и белье, валявшееся
на полу, говорил угрюмо...
Когда его увели, она села
на лавку и, закрыв глаза, тихо завыла. Опираясь
спиной о стену, как, бывало, делал ее муж, туго связанная тоской и обидным сознанием своего бессилия, она, закинув голову, выла долго и однотонно, выливая в этих звуках боль раненого сердца. А перед нею неподвижным пятном стояло желтое лицо с редкими усами, и прищуренные глаза смотрели с удовольствием. В груди ее черным клубком свивалось ожесточение и злоба
на людей, которые отнимают у матери сына за то, что сын ищет правду.
— Обидно это, — а надо не верить человеку, надо бояться его и даже — ненавидеть! Двоится человек. Ты бы — только любить хотел, а как это можно? Как простить человеку, если он диким зверем
на тебя идет, не признает в тебе живой души и дает пинки в человеческое лицо твое? Нельзя прощать! Не за себя нельзя, — я за себя все обиды снесу, — но потакать насильщикам не хочу, не хочу, чтобы
на моей
спине других бить учились.
Мать ходила взад и вперед и смотрела
на сына, Андрей, слушая его рассказы, стоял у окна, заложив руки за
спину. Павел расхаживал по комнате. У него отросла борода, мелкие кольца тонких, темных волос густо вились
на щеках, смягчая смуглый цвет лица.
Исай полулежал
на земле, прислонясь
спиной к обгорелым бревнам и свесив обнаженную голову
на правое плечо. Правая рука была засунута в карман брюк, а пальцами левой он вцепился в рыхлую землю.
— Ничего. Ладно живу. В Едильгееве приостановился, слыхали — Едильгеево? Хорошее село. Две ярмарки в году, жителей боле двух тысяч, — злой народ! Земли нет, в уделе арендуют, плохая землишка. Порядился я в батраки к одному мироеду — там их как мух
на мертвом теле. Деготь гоним, уголь жгем. Получаю за работу вчетверо меньше, а
спину ломаю вдвое больше, чем здесь, — вот! Семеро нас у него, у мироеда. Ничего, — народ все молодой, все тамошние, кроме меня, — грамотные все. Один парень — Ефим, такой ярый, беда!
А сбоку и немного сзади него тяжело шел рослый бритый человек, с толстыми седыми усами, в длинном сером пальто
на красной подкладке и с желтыми лампасами
на широких штанах. Он тоже, как хохол, держал руки за
спиной, высоко поднял густые седые брови и смотрел
на Павла.
Софья положила окурок
на блюдце своей чашки, тряхнула головой, ее золотистые волосы рассыпались густыми прядями по
спине, и она ушла, сказав...
— Почему! — усмехнулся Рыбин. — Такая судьба, с тем родились! Вот. Думаете — ситцевым платочком дворянский грех можно скрыть от людей? Мы узнаем попа и в рогоже. Вы вот локоть в мокро
на столе положили — вздрогнули, сморщились. И
спина у вас прямая для рабочего чело — века…
Его высокий, неуместно громкий, насильственно спокойный голос вдруг порвался. Прислонясь
спиной к стене, он быстрыми пальцами крутил бородку и, часто мигая глазами, смотрел
на группу у койки.
Когда она вышла
на крыльцо, острый холод ударил ей в глаза, в грудь, она задохнулась, и у нее одеревенели ноги, — посредине площади шел Рыбин со связанными за
спиной руками, рядом с ним шагали двое сотских, мерно ударяя о землю палками, а у крыльца волости стояла толпа людей и молча ждала.
Мать оперлась
спиной о стену и, закинув голову, слушала их негромкие, взвешивающие слова. Встала Татьяна, оглянулась и снова села. Ее зеленые глаза блестели сухо, когда она недовольно и с пренебрежением
на лице посмотрела
на мужиков.
И всю дорогу до города,
на тусклом фоне серого дня, перед матерью стояла крепкая фигура чернобородого Михаилы, в разорванной рубахе, со связанными за
спиной руками, всклокоченной головой, одетая гневом и верою в свою правду.
— Не хочу! — ясно сказал Федя, вскочив
на ноги. Лицо его залилось румянцем волнения, глаза засверкали, он почему-то спрятал руки за
спину.
Матери хотелось сказать ему то, что она слышала от Николая о незаконности суда, но она плохо поняла это и частью позабыла слова. Стараясь вспомнить их, она отодвинулась в сторону от людей и заметила, что
на нее смотрит какой-то молодой человек со светлыми усами. Правую руку он держал в кармане брюк, от этого его левое плечо было ниже, и эта особенность фигуры показалась знакомой матери. Но он повернулся к ней
спиной, а она была озабочена воспоминаниями и тотчас же забыла о нем.
Неточные совпадения
— А потому терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик — не богатырь? // И жизнь его не ратная, // И смерть ему не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, //
Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается //
На колеснице огненной… // Все терпит богатырь!
Разломило
спину, // А квашня не ждет! // Баба Катерину // Вспомнила — ревет: // В дворне больше году // Дочка… нет родной! // Славно жить народу //
На Руси святой!
Такие сказы чудные // Посыпались… И диво ли? // Ходить далеко за́ словом // Не надо — всё прописано //
На собственной
спине.
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо
на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои
спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли
на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались
на месте, чтобы засвидетельствовать.
В какой-то дикой задумчивости бродил он по улицам, заложив руки за
спину и бормоча под нос невнятные слова.
На пути встречались ему обыватели, одетые в самые разнообразные лохмотья, и кланялись в пояс. Перед некоторыми он останавливался, вперял непонятливый взор в лохмотья и произносил: