Неточные совпадения
Сердце ее обливалось радостью каждый раз, когда она замечала в человеке
острое недовольство, — то недовольство, которое, протестуя против ударов судьбы, напряженно ищет ответов на
вопросы, уже сложившиеся в уме.
Мать остановила его
вопрос движением руки и продолжала так, точно она сидела пред лицом самой справедливости, принося ей жалобу на истязание человека. Николай откинулся на спинку стула, побледнел и, закусив губу, слушал. Он медленно снял очки, положил их на стол, провел по лицу рукой, точно стирая с него невидимую паутину. Лицо его сделалось
острым, странно высунулись скулы, вздрагивали ноздри, — мать впервые видела его таким, и он немного пугал ее.
Вопрос стискивал ей сердце и, постепенно выжимая из него ожидание страшного, щипал горло
острым ощущением обиды.
Самгин предусмотрительно воздерживался от выявления своих мнений по
острым вопросам, но Иван чем-то раздражал его, и, не стерпев, он произнес сквозь зубы:
Я и теперь храню благодарное воспоминание и об этой книге, и о польской литературе того времени. В ней уже билась тогда струя раннего, пожалуй, слишком наивного народничества, которое, еще не затрагивая прямо
острых вопросов тогдашнего строя, настойчиво проводило идею равенства людей…
Её неприятный голос опустился до шёпота, стало слышно, как шипит масло на плите, сердито булькает, закипая, вода в котле, глухо воет огонь и стонет Маша. Евсей почувствовал себя обязанным ответить на
острые вопросы кухарки, ему хотелось утешить Машу, он осторожно покашлял и сказал, не глядя ни на кого:
Неточные совпадения
Варвара слушала, покусывая свои тонкие, неяркие губы, прикрыв зеленоватые глаза ресницами, она вытягивала шею и выдвигала
острый подбородок, как будто обиженно и готовясь возражать, но — не возражала, а лишь изредка ставила
вопросы, которые Самгин находил глуповатыми и обличавшими ее невежество. И все более часто она, вздыхая, говорила:
Прищурив
острые глаза свои, девушка не сразу поняла
вопрос, а поняв, прижалась к нему, и ее ответ он перевел так:
Полупризрачное бытие Турции, которое долгое время искусственно поддерживалось европейской дипломатией, задерживало Европу в ее замкнутом существовании, предохраняло от слишком
острых и катастрофических постановок
вопросов, связанных с движением на Востоке.
Ставится
острый предельный
вопрос: существует ли подлинная, не объективная, не иллюзорная и не фиктивная реальность?
После осуществления элементарной правды социализма восстанут с особой остротой самые глубокие
вопросы для человека и трагизм человеческой жизни станет особенно
острым.