Неточные совпадения
Тетерев. Меня, брат, не отведешь. Я не состою в родстве ни с обвиняемыми… ни с потерпевшими. Я — сам по себе. Я — вещественное доказательство преступления!
Жизнь испорчена! Она — скверно сшита… Не по росту порядочных людей сделана
жизнь, говорю я. Мещане сузили, окоротили ее, сделали
тесной… и вот я есмь вещественное доказательство того, что человеку негде, нечем, незачем жить…
Татьяна. Не знаю… не знаю. Заставь меня поверить. Ведь вот — других вы заставляете верить вам… (Тихо смеется.) А мне жалко людей, которые верят вам… ведь вы их обманываете! Ведь
жизнь всегда была такая, как теперь… мутная,
тесная… и всегда будет такая!
Послушно ходит человек; ищет, смотрит, чутко прислушивается и снова идёт, идёт. Гудит под ногами искателей земля и толкает их дальше — через реки, горы, леса и моря, — ещё дальше, всюду, где уединённо обители стоят, обещая чудеса, всюду, где дышит надежда на что-то иное, чем эта горькая, трудная,
тесная жизнь.
Однако знакомство наше не прекратилось. Карас относился ко мне с восторженным уважением и любовью. Время от времени заходил ко мне, большею частью пьяный, и изливал свои чувства. В глубине его души было что-то благородное и широкое, тянувшее его на простор из
тесной жизни. Я впоследствии изобразил его в повести «Конец Андрея Ивановича» («Два конца») под именем Андрея Ивановича Колосова.
Неточные совпадения
Так как он первый вынес историю о мертвых душах и был, как говорится, в каких-то
тесных отношениях с Чичиковым, стало быть, без сомнения, знает кое-что из обстоятельств его
жизни, то попробовать еще, что скажет Ноздрев.
Тесен был мир, в котором и прежде вращалась
жизнь Веры, а теперь сделался еще
теснее.
Райскому нравилась эта простота форм
жизни, эта определенная,
тесная рама, в которой приютился человек и пятьдесят — шестьдесят лет живет повторениями, не замечая их и все ожидая, что завтра, послезавтра, на следующий год случится что-нибудь другое, чего еще не было, любопытное, радостное.
Косность мысли принадлежит религии и доктринаризму; они предполагают упорную ограниченность, оконченную замкнутость, живущую особняком или в своем
тесном круге, отвергающем все, что
жизнь вносит нового… или, по крайней мере, не заботясь о том.
Случилось это так: на дворе, у ворот, лежал, прислонен к забору, большой дубовый крест с толстым суковатым комлем. Лежал он давно. Я заметил его в первые же дни
жизни в доме, — тогда он был новее и желтей, но за осень сильно почернел под дождями. От него горько пахло мореным дубом, и был он на
тесном, грязном дворе лишний.