Тихо в городе. Впрочем — где-то шаркает метла дворника, чирикают только что проснувшиеся
воробьи. В стекла окон упираются тепленькие лучи восходящего солнца. Очень приятны мне эти задумчивые начала дней. Вытянув в окно волосатую руку, пекарь щупает ноги девицы, она подчиняется исследованию равнодушно, без улыбки, мигая овечьими глазами.
Мелкие птахи всех зимующих пород, от синички до красногрудого снегиря и сотни
воробьев, чиликают, дерутся, долбят носиками.
Так, например, бывают белые или глинистые галки, вороны, скворцы,
воробьи и тетерева, даже вальдшнепы и гаршнепы; но из последних двух пород я князьков не видывал.
Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребли ее, не только на газонах бульваров, но и между плитами камней, и березы, тополи, черемуха распускали свои клейкие и пахучие листья, липы надували лопавшиеся почки; галки,
воробьи и голуби по-весеннему радостно готовили уже гнезда, и мухи жужжали у стен, пригретые солнцем.