Неточные совпадения
А деревня не нравится мне, мужики — непонятны. Бабы особенно часто жалуются на болезни, у них что-то «подкатывает к сердцу», «спирает в грудях» и постоянно «резь в животе», — об этом они больше и охотнее всего говорят, сидя по праздникам у своих изб или на берегу Волги. Все они страшно легко раздражаются, неистово ругая друг друга. Из-за
разбитой глиняной корчаги, ценою в двенадцать копеек, три
семьи дрались кольями, переломили руку старухе и разбили череп парню. Такие драки почти каждую неделю.
В средине июля пропал Изот. Заговорили, что он утонул, и дня через два подтвердилось: верстах в
семи ниже села к луговому берегу прибило его лодку с проломленным дном и
разбитым бортом. Несчастие объяснили тем, что Изот, вероятно, заснул на реке и лодку его снесло на пыжи трех барж, стоявших на якорях, верстах в пяти ниже села.
Когда старая Ганна Ковалиха узнала о возвращении
разбитой семьи Горбатых, она ужасно всполошилась. Грозный призрак жениха-туляка для Федорки опять явился перед ней, и она опять оплакивала свою «крашанку», как мертвую. Пока еще, конечно, ничего не было, и сват Тит еще носу не показывал в хату к Ковалям, ни в кабак к Рачителихе, но все равно — сваты где-нибудь встретятся и еще раз пропьют Федорку.
Неточные совпадения
Отряд считался
разбитым наголову. Из сорока тридцать
семь было убито, два взяты и один найден обгоревшим в обращенной в пепел хате.
Только по совету сидевшего с ним пьяного писаря, отдав пятерку околоточному, Иван Миронов выбрался из-под караула без купона и с
семью рублями вместо двадцати пяти, которые у него были вчера. Иван Миронов пропил из этих
семи рублей три и с
разбитым лицом и мертвецки пьяный приехал к жене.
Едва только произнес Фома последнее слово, как дядя схватил его за плечи, повернул, как соломинку, и с силою бросил его на стеклянную дверь, ведшую из кабинета во двор дома. Удар был так силен, что притворенные двери растворились настежь, и Фома, слетев кубарем по
семи каменным ступенькам, растянулся на дворе.
Разбитые стекла с дребезгом разлетелись по ступеням крыльца.
Она с самого раннего детства была поилицей и кормилицей целой
семьи, в которой, кроме матери и сестры, были еще грызуны в виде
разбитого параличом и жизнью отца и двух младших братьев.
Милашевичу было далеко за пятьдесят и он был весьма странный, с
разбитыми нервами, раздражительный человек. В
семье Боровиковых и их интимном кружке он был известен под прозвищем «дедушка».