Неточные совпадения
Деренков, сухорукий человечек, с добрым лицом в светлой бородке и
умными глазами, обладал лучшей в городе библиотекой запрещенных и редких книг, ими пользовались
студенты многочисленных учебных заведений Казани и различные революционно настроенные люди.
— Понял? То-то. Я тебе почему говорю? Пекарь твой хвалит тебя, ты, дескать, парень
умный, честный и живешь — один. А к вам, в булочную,
студенты шляются, сидят у Деренковой по ночам. Ежели — один, понятно. Но — когда много? А? Я против
студентов не говорю — сегодня он
студент, а завтра — товарищ прокурора.
Студенты — хороший народ, только они торопятся роли играть, а враги царя — подзуживают их! Понимаешь? И еще скажу…
— Между прочим — все помрем, такое у нас глупое обыкновение, — да, брат! Он вот помер, а тут медник был один, так его тоже — долой со счета. В то воскресенье, с жандармами. Меня с ним Гурка свел.
Умный медник! Со
студентами несколько путался. Ты слышал, бунтуются
студенты, — верно? На-ко, зашей пиджак мне, не вижу я ни черта…
Неточные совпадения
Но стал он слышать, что есть между
студентами особенно
умные головы, которые думают не так, как другие, и узнал с пяток имен таких людей, — тогда их было еще мало.
Это были люди
умные, образованные, честные, состарившиеся и выслужившиеся «арзамасские гуси»; они умели писать по-русски, были патриоты и так усердно занимались отечественной историей, что не имели досуга заняться серьезно современностью Все они чтили незабвенную память Н. М. Карамзина, любили Жуковского, знали на память Крылова и ездили в Москве беседовать к И. И. Дмитриеву, в его дом на Садовой, куда и я езживал к нему
студентом, вооруженный романтическими предрассудками, личным знакомством с Н. Полевым и затаенным чувством неудовольствия, что Дмитриев, будучи поэтом, — был министром юстиции.
У капитана была давняя слабость к «науке» и «литературе». Теперь он гордился, что под соломенной крышей его усадьбы есть и «литература» (мой брат), и «наука» (
студент), и вообще —
умная новая молодежь. Его огорчало только, что
умная молодежь как будто не признает его и жизнь ее идет особой струей, к которой ему трудно примкнуть.
Скоро, однако,
умный и лукавый старик нашел средство примириться с «новым направлением». Начались религиозные споры, и в капитанской усадьбе резко обозначились два настроения. Женщины — моя мать и жена капитана — были на одной стороне, мой старший брат, офицер и
студент — на другой.
Драгоманов, Драгоманов! Я вспомнил эту фамилию из сочинений Добролюбова. В полемику по поводу пироговского инцидента вмешался
студент Драгоманов, причем в своих статьях, направленных против Добролюбова, довольно бесцеремонно раскрыл его инициалы. Неужели этот господин с крутым лбом и таким
умным взглядом — тот самый «
студент Драгоманов»?