Неточные совпадения
На тротуаре в тени большого дома сидят, готовясь обедать, четверо мостовщиков — серые, сухие и крепкие камни. Седой старик, покрытый пылью, точно пеплом осыпан, прищурив хищный, зоркий глаз, режет ножом
длинный хлеб, следя, чтобы каждый
кусок был не меньше другого. На голове у него красный вязаный колпак с кистью, она падает ему на лицо, старик встряхивает большой, апостольской головою, и его
длинный нос попугая сопит, раздуваются ноздри.
Но время шло, а он оставался всё таким же: огромная голова,
длинное туловище с четырьмя бессильными придатками; только улыбка его принимала всё более определенное выражение ненасытной жадности да рот наполнялся двумя рядами острых кривых зубов. Коротенькие лапы научились хватать
куски хлеба и почти безошибочно тащили их в большой, горячий рот.
Запирая на ночь дверь переднего покоя, Аксинья усмотрела на платейной вешалке нечто висящее, как бы не нам принадлежащее, и когда мы с Наташей на сие были сею служанкой позваны, то нашли: во-первых, темно-коричневый французского гроденаплю подрясник; во-вторых, богатый гарусный пояс с пунцовыми лентами для завязок, а в-третьих, драгоценнейшего зеленого неразрезного бархату рясу; в-четвертых же, в
длинном куске коленкора полное иерейское облачение.
Неточные совпадения
Оно было низкое, широкое, огромное, почерневшее, и с одной стороны его выкидывалась, как шея аиста,
длинная узкая башня, на верху которой торчал
кусок крыши.
К собору, где служили молебен, Самгин не пошел, а остановился в городском саду и оттуда посмотрел на площадь; она была точно огромное блюдо, наполненное салатом из овощей, зонтики и платья женщин очень напоминали
куски свеклы, моркови, огурцов. Сад был тоже набит людями, образовав тесные группы, они тревожно ворчали; на одной скамье стоял
длинный, лысый чиновник и кричал:
Ему рисовалась темная, запыленная мастерская, с завешанным светом, с
кусками мрамора, с начатыми картинами, с манекеном, — и сам он, в изящной блузе, с
длинными волосами, с негой и счастьем смотрит на свое произведение: под кистью у него рождается чья-то голова.
Я трогал его
длинным и, как бритва, острым ножом то с той, то с другой стороны, стал резать, и нож ушел в глубину до половины
куска.
Слова однообразно вытягивались в
длинный ряд, точно стежки нитки, и вдруг вылетали торопливо, кружились, как стая черных мух над
куском сахара.