Неточные совпадения
Синие и золотые цветы вокруг них, ленты солнечных лучей дрожат в воздухе, в
прозрачном стекле графина и стаканов горит альмандиновое вино, издали доплывает шелковый шорох моря.
Только что погасли звезды, но еще блестит белая Венера, одиноко утопая в холодной высоте мутного неба, над
прозрачною грядою перистых облаков; облака чуть окрашены в розоватые краски и тихо сгорают в огне первого луча, а на спокойном лоне моря их отражения, точно перламутр, всплывший из
синей глубины вод.
Художник был болтлив, как чиж, он, видимо, ни о чем не мог говорить серьезно. Старик угрюмо отошел прочь от него, а на другой день явился к жене художника, толстой синьоре, — он застал ее в саду, где она, одетая в широкое и
прозрачное белое платье, таяла от жары, лежа в гамаке и сердито глядя
синими глазами в
синее небо.
И казалось, что роскошные зеленые ковры на берегах, алмазные отражения лучей,
прозрачную синюю даль и все щегольское и парадное природа сняла теперь с Волги и уложила в сундуки до будущей весны, и вороны летали около Волги и дразнили ее: «Голая!
Неточные совпадения
Прекрасны вы, брега Тавриды, // Когда вас видишь с корабля // При свете утренней Киприды, // Как вас впервой увидел я; // Вы мне предстали в блеске брачном: // На небе
синем и
прозрачном // Сияли груды ваших гор, // Долин, деревьев, сёл узор // Разостлан был передо мною. // А там, меж хижинок татар… // Какой во мне проснулся жар! // Какой волшебною тоскою // Стеснялась пламенная грудь! // Но, муза! прошлое забудь.
Гонимы вешними лучами, // С окрестных гор уже снега // Сбежали мутными ручьями // На потопленные луга. // Улыбкой ясною природа // Сквозь сон встречает утро года; //
Синея блещут небеса. // Еще
прозрачные леса // Как будто пухом зеленеют. // Пчела за данью полевой // Летит из кельи восковой. // Долины сохнут и пестреют; // Стада шумят, и соловей // Уж пел в безмолвии ночей.
Я вспомнил луг перед домом, высокие липы сада, чистый пруд, над которым вьются ласточки,
синее небо, на котором остановились белые
прозрачные тучи, пахучие копны свежего сена, и еще много спокойных радужных воспоминаний носилось в моем расстроенном воображении.
Климу стало неловко. От выпитой водки и странных стихов дьякона он вдруг почувствовал прилив грусти:
прозрачная и легкая, как
синий воздух солнечного дня поздней осени, она, не отягощая, вызывала желание говорить всем приятные слова. Он и говорил, стоя с рюмкой в руках против дьякона, который, согнувшись, смотрел под ноги ему.
Она не ответила. Свирепо ударил гром, окно как будто вырвало из стены, и Никонова, стоя в
синем пламени, показалась на миг
прозрачной.