Неточные совпадения
— По чести — мы не можем убить тебя за грех
сына, мы знаем, что ты не могла внушить ему этот страшный грех, и догадываемся, как ты должна страдать. Но ты не нужна городу даже как заложница — твой
сын не заботится о тебе, мы думаем, что он забыл тебя,
дьявол, и — вот тебе наказание, если ты находишь, что заслужила его! Это нам кажется страшнее смерти!
Сначала Эмилия миролюбиво убеждала свекровь, что она любит ее
сына, ей не в чем упрекнуть себя. А та всё чаще и сильней оскорбляла ее подозрениями и, возбуждаемая
дьяволом, принялась болтать направо и налево о том, что невестка потеряла стыд.
Ограниченный умом, Григорий Лукьянович по природе своей был мстителен, зверски жесток, и эти отрицательные качества, соединенные с необычайною твердостью воли и отчаянной храбростью, делали его тем «извергом рода человеческого», «исчадьем кромешной тьмы», «
сыном дьявола», каковым считали его современники и каким он до сей поры представляется отдаленному на несколько веков от времени его деятельности потомству.
Неточные совпадения
— Нарочно чертов
сын заховался, — отвечал Бачинский. — А здесь самое первое место для нас. Там сзади проехали одно болото, тут вот за хатою, с полверсты всего, — другое, а уж тут справа идет такая трясина, что не то что москаль, а и сам
дьявол через нее не переберется.
— Та-ак? Это ты мать к черту послал, сукин
сын? Ах ты, стыд мой полуночный, заноза проклятая,
дьявол тебя в душу мою засадил, сгнить бы тебе до рождения!
— Во имя отца и
сына и святого духа, рассмотрим козни
дьяволов при свете правды, коснёмся их нашим простым русским умом и увидим, как они рассыплются прахом на глазах наших.
— Не понимаю ничего! — восклицает Варя, отбрасывая шитьё и убегая к печи, где вскипел самовар. — Всё у него не собрано в голове, всё разрознено. Вас он ненавистью ненавидит и боится, Кузина ругает: старый
дьявол, богоотступник он, дескать, всю душу мне перевернул, жизни лишил, колдун он, крамольник! Он всё знает: и про сходки по деревням, и что у лесника беглый
сын воротился — всё сегодня сказал!
«Так я никогда не был обманут, — думал игумен. — Это — искушение
дьявола… Но как добр, как восторжен он был сначала и все семь лет! Я его любил, как
сына, более, нежели как
сына… Но как же он читал письмо так спокойно? Надобно быть очень порочну, чтоб скрывать пороки. Его погубила, увлекла эта женщина, а он еще защищал их, порождение ехидны, лишившее рая первого человека… И в самое то время, как он признавался, в моем сердце кричал голос: „Он невинен!“