Неточные совпадения
На руках Терентия осталась жена Якова, помешавшаяся в уме во время
пожара, и сын его Илья, десятилетний мальчик, крепкий, черноглазый, серьёзный… Когда этот мальчик появлялся на улице, ребятишки гонялись за ним и бросали в него камнями, а
большие, видя его, говорили...
Неспособный к работе, Терентий до
пожара торговал дёгтем, нитками, иглами и всякой мелочью, но огонь, истребивший половину деревни, уничтожил избу Лунёвых и весь товар Терентия, так что после
пожара у Лунёвых осталась только лошадь да сорок три рубля денег — и
больше ничего.
— Репортер должен знать все, что случилось в городе. Не прозевать ни одного сенсационного убийства, ни одного
большого пожара или крушения поезда, — настойчиво поучал меня Н.И. Пастухов, целыми часами посвящая в тайны репортерства и рассказывая интимную жизнь города, которую знал в подробностях, вызывавших искреннее удивление.
Неточные совпадения
Тут только понял Грустилов, в чем дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно, не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в первую минуту, что под маской скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала
большой глуповский
пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Хотя очевидно было, что пламя взяло все, что могло взять, но горожанам, наблюдавшим за
пожаром по ту сторону речки, казалось, что
пожар все рос и зарево
больше и
больше рдело.
Хотя же в Российской Державе законами изобильно, но все таковые по разным делам разбрелись, и даже весьма уповательно, что
большая их часть в бывшие
пожары сгорела.
Глядишь — и площадь запестрела. // Всё оживилось; здесь и там // Бегут за делом и без дела, // Однако
больше по делам. // Дитя расчета и отваги, // Идет купец взглянуть на флаги, // Проведать, шлют ли небеса // Ему знакомы паруса. // Какие новые товары // Вступили нынче в карантин? // Пришли ли бочки жданных вин? // И что чума? и где
пожары? // И нет ли голода, войны // Или подобной новизны?
— Ну да, я — преувеличенный! — согласился Депсамес, махнув на Брагина рукой. — Пусть будет так! Но я вам говорю, что мыши любят русскую литературу
больше, чем вы. А вы любите
пожары, ледоходы, вьюги, вы бежите на каждую улицу, где есть скандал. Это — неверно? Это — верно! Вам нужно, чтобы жить, какое-нибудь смутное время. Вы — самый страшный народ на земле…