Неточные совпадения
Он снова обратил на себя общее внимание, снова все гости уставились на него. Зубы Фелицаты Егоровны обнажились широкой и насмешливой улыбкой, телеграфист, закрыв рот рукою, начал покручивать усики, почти все старались казаться серьёзными, внимательно слушающими.
Шум ножей и вилок, вдруг рассыпанных Татьяной Власьевной, отозвался в сердце Ильи
громкой, боевой музыкой… Он спокойно обвёл лица гостей широко раскрытыми глазами и продолжал...
Веселый,
громкий шум труда, юная красота весенней природы, радостно освещенной лучами солнца, — все было полно бодрой силы, добродушной и приятно волновавшей душу Фомы, возбуждая в нем новые, смутные ощущения и желания.
Неточные совпадения
Она вызвала
шум, сердитый, угрюмый, на левых скамьях,
громкие рукоплескания монархистов.
И вот он сидит в углу дымного зала за столиком, прикрытым тощей пальмой, сидит и наблюдает из-под широкого, веероподобного листа. Наблюдать — трудно, над столами колеблется пелена сизоватого дыма, и лица людей плохо различимы, они как бы плавают и тают в дыме, все глаза обесцвечены, тусклы. Но хорошо слышен
шум голосов, четко выделяются
громкие, для всех произносимые фразы, и, слушая их, Самгин вспоминает страницы ужина у банкира, написанные Бальзаком в его романе «Шагреневая кожа».
Он, с биением сердца и трепетом чистых слез, подслушивал, среди грязи и
шума страстей, подземную тихую работу в своем человеческом существе, какого-то таинственного духа, затихавшего иногда в треске и дыме нечистого огня, но не умиравшего и просыпавшегося опять, зовущего его, сначала тихо, потом
громче и
громче, к трудной и нескончаемой работе над собой, над своей собственной статуей, над идеалом человека.
Вместе с тем воздух приобрел удивительную звукопроницаемость: обыкновенный голос на дальнем расстоянии слышался как
громкий и крикливый; шорох мыши в траве казался таким
шумом, что невольно заставлял вздрагивать и оборачиваться.
Шум и смех между тем до того возрастали, что аудитор грозно вышел в залу и заметил, что
громкий разговор и особенно смех показывают пагубное неуважение к высочайшей воле, которую мы должны услышать.