Князь
закачался на ногах и повалился на пол. Бешеным зверем покатился он по мягкому ковру; из его опененных и посиневших губ вылетало какое-то зверское рычание; все мускулы на его багровом лице тряслись и подергивались; красные глаза выступали из своих орбит, а зубы судорожно схватывали и теребили ковровую покромку. Все, что отличает человека от кровожадного зверя, было чуждо в эту минуту беснующемуся князю, сама слюна его, вероятно, имела все ядовитые свойства слюны разъяренного до бешенства зверя.
— Ка-ак же! Так я ему и дамся!.. Я, знаете, я его… — и она, закрыв лицо передником,
закачалась на ногах в приступе неудержимого смеха. — Дорогой в воду ссунула!
Неточные совпадения
В тусклом воздухе
закачались ледяные сосульки штыков, к мостовой приросла группа солдат;
на них не торопясь двигались маленькие, сердитые лошадки казаков; в середине шагал, высоко поднимая передние
ноги, оскалив зубы, тяжелый рыжий конь, —
на спине его торжественно возвышался толстый, усатый воин с красным, туго надутым лицом, с орденами
на груди; в кулаке, обтянутом белой перчаткой, он держал нагайку, — держал ее
на высоте груди, как священники держат крест.
Три кучи людей, нанизанных
на веревки, зашевелились,
закачались, упираясь
ногами в землю, опрокидываясь назад, как рыбаки, влекущие сеть, три серых струны натянулись в воздухе; колокол тоже пошевелился, качнулся нерешительно и неохотно отстал от земли.
Бабушка поглядела в окно и покачала головой.
На дворе куры, петухи, утки с криком бросились в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин и кучеров, в саду цветы и кусты зашевелились, точно живые, и не
на одной гряде или клумбе остался след вдавленного каблука или маленькой женской
ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука,
закачались, и птицы все до одной от испуга улетели в рощу.
Зазвенел тугой татарский лук, спела тетива, провизжала стрела, угодила Максиму в белу грудь, угодила каленая под самое сердце.
Закачался Максим
на седле, ухватился за конскую гриву; не хочется пасть добру молодцу, но доспел ему час,
на роду написанный, и свалился он
на сыру землю, зацепя стремя
ногою. Поволок его конь по чисту полю, и летит Максим, лежа навзничь, раскидав белые руки, и метут его кудри мать сыру-земли, и бежит за ним по полю кровавый след.
Я подрубил один-два кола, — стена
закачалась, тогда я влез
на нее, ухватился за верх, а Хохол протянул меня за
ноги на себя, и вся полоса плетня упала, покрыв меня почти до головы. Мужики дружно выволокли плетень
на улицу.