Неточные совпадения
Мальчик вздрогнул от
страха и замер. А звук всё дрожал и рос в своей силе.
Дедушка Еремей купил Илье сапоги, большое, тяжёлое пальто, шапку, и
мальчика отдали в школу. Он пошёл туда с любопытством и
страхом, а воротился обиженный, унылый, со слезами на глазах:
мальчики узнали в нём спутника дедушки Еремея и хором начали дразнить...
— На небо, — добавила Маша и, прижавшись к Якову, взглянула на небо. Там уже загорались звёзды; одна из них — большая, яркая и немерцающая — была ближе всех к земле и смотрела на неё холодным, неподвижным оком. За Машей подняли головы кверху и трое
мальчиков. Пашка взглянул и тотчас же убежал куда-то. Илья смотрел долго, пристально, со
страхом в глазах, а большие глаза Якова блуждали в синеве небес, точно он искал там чего-то.
Доведённый этим воем чуть не до сумасшествия, Лёнька вырвался от него, вскочил на ноги и стрелой помчался куда-то вперёд, широко раскрыв глаза, ослепляемый молниями, падая, вставая и уходя всё глубже в тьму, которая то исчезала от синего блеска молнии, то снова плотно охватывала обезумевшего от
страха мальчика.
Неточные совпадения
Действительно,
мальчик чувствовал, что он не может понять этого отношения, и силился и не мог уяснить себе то чувство, которое он должен иметь к этому человеку. С чуткостью ребенка к проявлению чувства он ясно видел, что отец, гувернантка, няня — все не только не любили, но с отвращением и
страхом смотрели на Вронского, хотя и ничего не говорили про него, а что мать смотрела на него как на лучшего друга.
Мальчишка, думая поймать угря, // Схватил Змею и, во́ззрившись, от
страха // Стал бледен, как его рубаха. // Змея, на
Мальчика спокойно посмотря, // «Послушай», говорит: «коль ты умней не будешь, // То дерзость не всегда легко тебе пройдёт. // На сей раз бог простит; но берегись вперёд, // И знай, с кем шутишь!»
Он ни одной минуты, до самого последнего времени, не сомневался, несмотря на весь свой
страх за Илюшу, что его
мальчик вдруг выздоровеет.
Мальчика генерал велит раздеть, ребеночка раздевают всего донага, он дрожит, обезумел от
страха, не смеет пикнуть…
Отец трепетал над ним, перестал даже совсем пить, почти обезумел от
страха, что умрет его
мальчик, и часто, особенно после того, как проведет, бывало, его по комнате под руку и уложит опять в постельку, — вдруг выбегал в сени, в темный угол и, прислонившись лбом к стене, начинал рыдать каким-то заливчатым, сотрясающимся плачем, давя свой голос, чтобы рыданий его не было слышно у Илюшечки.