Тогда он снова сел и, как Павел, тоже низко наклонил голову. Он не мог видеть красное лицо Петрухи, теперь важно надутое, точно обиженное чем-то, а в неизменно ласковом Громове за благодушием судьи он чувствовал, что этот весёлый человек привык
судить людей, как столяр привыкает деревяшки строгать. И в душе Ильи родилась теперь жуткая, тревожная мысль...
Неточные совпадения
Старик не согласился с этим. Он ещё много говорил о слепоте
людей и о том, что не могут они правильно
судить друг друга, а только божий суд справедлив. Илья слушал его внимательно, но всё угрюмее становилось его лицо, и глаза всё темнели…
— Ежели его лаковая рожа мила ему, — молчал бы! Так и скажи… Услышу я неуважительное слово обо мне — башку в дресву разобью. Кто я ни есть — не ему, жулику, меня
судить. А отсюда я съеду… когда захочу. Хочу пожить с
людьми светлыми да праведными…
Люди схватят его, будут
судить и сошлют в Сибирь, как сослали его отца… Это возмущало его, и он суживал свою жажду мести до желания рассказать Кирику о своей связи с его женой или пойти к старику Хренову и избить его за то, что он мучает Машу…
— Это бывает. Вообще, так называемое правосудие есть в большинстве случаев лёгонькая комедия, комедийка, — говорил он, передёргивая плечами. — Сытые
люди упражняются в исправлении порочных наклонностей голодных
людей. В суде бываю часто, но не видал, чтобы голодные сытого
судили… если же сытые сытого
судят, — это они его за жадность. Дескать — не всё сразу хватай, нам оставляй.
— И вот
судят эту девицу
люди, которые, может, сами не раз пользовались ею… некоторые из них известны мне… Жуликами назвать их — мало…
— Сам молчи! А я поговорю… Я вот смотрю на вас, — жрёте вы, пьёте, обманываете друг друга… никого не любите… чего вам надо? Я — порядочной жизни искал, чистой… нигде её нет! Только сам испортился… Хорошему
человеку нельзя с вами жить. Вы хороших
людей до смерти забиваете… Я вот — злой, сильный, да и то среди вас — как слабая кошка среди крыс в тёмном погребе… Вы — везде… и
судите, и рядите, и законы ставите… Гады однако вы…
— Что Бог даст! — в глубокой печали шептала Татьяна Марковна. — Бог
судит людей через людей — и пренебрегать их судом нельзя! Надо смириться. Видно, мера еще не исполнилась!..
— Не знаю, либерал ли я или что другое, — улыбаясь, сказал Нехлюдов, всегда удивлявшийся на то, что все его причисляли к какой-то партии и называли либералом только потому, что он,
судя человека, говорил, что надо прежде выслушать его, что перед судом все люди равны, что не надо мучать и бить людей вообще, а в особенности таких, которые не осуждены. — Не знаю, либерал ли я или нет, но только знаю, что теперешние суды, как они ни дурны, всё-таки лучше прежних.
Неточные совпадения
К довершению бедствия глуповцы взялись за ум. По вкоренившемуся исстари крамольническому обычаю, собрались они около колокольни, стали
судить да рядить и кончили тем, что выбрали из среды своей ходока — самого древнего в целом городе
человека, Евсеича. Долго кланялись и мир и Евсеич друг другу в ноги: первый просил послужить, второй просил освободить. Наконец мир сказал:
Слыхал он, что женщины часто любят некрасивых, простых
людей, но не верил этому, потому что
судил по себе, так как сам он мог любить только красивых, таинственных и особенных женщин.
Кроме того, в девочке всё было еще ожидания, а Сережа был уже почти
человек, и любимый
человек; в нем уже боролись мысли, чувства; он понимал, он любил, он
судил ее, думала она, вспоминая его слова и взгляды.
Во мне два
человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и
судит его; первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки, а второй… второй?..
— Да куды ж мне, сами
посудите! Мне нельзя начинать с канцелярского писца. Вы позабыли, что у меня семейство. Мне сорок, у меня уж и поясница болит, я обленился; а должности мне поважнее не дадут; я ведь не на хорошем счету. Я признаюсь вам: я бы и сам не взял наживной должности. Я
человек хоть и дрянной, и картежник, и все что хотите, но взятков брать я не стану. Мне не ужиться с Красноносовым да Самосвистовым.