Неточные совпадения
— Шевелись — живее! — звучно крикнул он вниз. Несколько голов
поднялось к нему, мелькнули пред ним какие-то лица, и одно из них — лицо
женщины с черными глазами — ласково и заманчиво улыбнулось ему. От этой улыбки у него в груди что-то вспыхнуло и горячей волной полилось по жилам. Он оторвался от перил и снова подошел к столу, чувствуя, что щеки у него горят.
Фома смотрел на нее и видел, что наедине сама с собой она не была такой красивой, как при людях, — ее лицо серьезней и старей, в глазах нет выражения ласки и кротости, смотрят они скучно. И поза ее была усталой, как будто
женщина хотела
подняться и — не могла.
Уже солнце зашло, даль окуталась синим туманом. Фома посмотрел туда и отвернулся в сторону. Ему не хотелось ехать в город с этими людьми. А они всё расхаживали по плоту неровными шагами, качаясь из стороны в сторону и бормоча бессвязные слова.
Женщины были трезвее мужчин, только рыжая долго не могла
подняться со скамьи и, наконец
поднявшись, объявила...
Солдаты брякнули ружьями, арестанты, сняв шапки, некоторые левыми руками, стали креститься, провожавшие что-то прокричали, что-то прокричали в ответ арестанты, среди
женщин поднялся вой, и партия, окруженная солдатами в белых кителях, тронулась, подымая пыль связанными цепями ногами.
Актер. Хочешь — в сени выведу? Ну, вставай. (Помогает
женщине подняться, накидывает ей на плечи какую-то рухлядь и, поддерживая, ведет в сени.) Ну-ну… твердо! Я — сам больной… отравлен алкоголем…
Неточные совпадения
При виде такой
женщины в душе его
поднималось чувство нежности, такое, что он задыхался, и слезы выступали на глаза.
По ночам, волнуемый привычкой к
женщине, сердито и обиженно думал о Лидии, а как-то вечером
поднялся наверх в ее комнату и был неприятно удивлен: на пружинной сетке кровати лежал свернутый матрац, подушки и белье убраны, зеркало закрыто газетной бумагой, кресло у окна — в сером чехле, все мелкие вещи спрятаны, цветов на подоконниках нет.
— Все мужчины и
женщины, идеалисты и материалисты, хотят любить, — закончила Варвара нетерпеливо и уже своими словами,
поднялась и села, швырнув недокуренную папиросу на пол. — Это, друг мой, главное содержание всех эпох, как ты знаешь. И — не сердись! — для этого я пожертвовала ребенком…
Женщины уже
поднялись, только дети еще спали.
Затихшее было жестокое чувство оскорбленной гордости
поднялось в нем с новой силой, как только она упомянула о больнице. «Он, человек света, за которого за счастье сочла бы выдти всякая девушка высшего круга, предложил себя мужем этой
женщине, и она не могла подождать и завела шашни с фельдшером», думал он, с ненавистью глядя на нее.