Бросив картуз на палубу, подрядчик
поднял лицо к небу и стал истово креститься. И все мужики, подняв головы к тучам, тоже начали широко размахивать руками, осеняя груди знамением креста. Иные молились вслух; глухой, подавленный ропот примешался к шуму волн...
Неточные совпадения
Он вздрагивал весь, стоя против нее, и оглядывал ее с ног до головы укоризненным взглядом. Теперь слова выходили из груди у него свободно, говорил он негромко, но сильно, и ему было приятно говорить. Женщина,
подняв голову, всматривалась в
лицо ему широко открытыми глазами. Губы у нее вздрагивали, и резкие морщинки явились на углах их.
Та тотчас погладила рукой горло и уставилась круглыми глазами в
лицо сестры. Саша встала на ноги, оперлась рукой о стол и,
подняв голову, сильным, почти мужским голосом певуче заговорила...
Старик долго не отвечал дочери, задумчиво барабаня пальцами по столу и рассматривая свое
лицо, отраженное в ярко начищенной меди самовара. Потом,
подняв голову, он прищурил глаза и внушительно, с азартом сказал...
Женщина
подняла голову с подушки, заглянула в
лицо Фомы и снова легла, говоря...
Она в это время, сидя на лавке, надевала чулки, но при его словах
подняла голову и уставилась в
лицо ему строгими глазами.
У борта пристани, втиснувшись между двух грузных женщин, стоял Яков Маякин и с ехидной вежливостью помахивал в воздухе картузом,
подняв кверху иконописное
лицо. Бородка у него вздрагивала, лысина блестела, и глазки сверлили Фому, как буравчики...
И он снова цеплялся за плечи Фомы и лез на грудь к нему,
поднимая к его
лицу свою круглую, черную, гладко остриженную голову, неустанно вертевшуюся на его плечах во все стороны, так что Фома не мог рассмотреть его
лица, сердился на него за это и все отталкивал его от себя, раздраженно вскрикивая...
Теперь, бросив говорить о себе, Ежов заговорил иным тоном, спокойнее. Голос его звучал твердо и уверенно,
лицо стало важно и строго. Он стоял среди комнаты,
подняв руку с вытянутым пальцем, и говорил, точно читал...
Старик замолчал, прочитал про себя послание сына, положил его на стол и, высоко
подняв брови, с удивленным
лицом молча прошелся по комнате. Потом снова прочитал письмо, задумчиво постукал пальцами по столу и изрек...
И,
подняв кверху свое толстое и красное, счастливое
лицо, он крикнул капитану, уже стоявшему на мостике у рупора...
А иногда вдруг останавливался среди комнаты или у окна и долго стоял, закрыв глаза,
подняв лицо, остолбеневший, безмолвный.
Неточные совпадения
— Не знаю я, Матренушка. // Покамест тягу страшную // Поднять-то
поднял он, // Да в землю сам ушел по грудь // С натуги! По
лицу его // Не слезы — кровь течет! // Не знаю, не придумаю, // Что будет? Богу ведомо! // А про себя скажу: // Как выли вьюги зимние, // Как ныли кости старые, // Лежал я на печи; // Полеживал, подумывал: // Куда ты, сила, делася? // На что ты пригодилася? — // Под розгами, под палками // По мелочам ушла!
— Иди, ничаво! — прокричал с красным
лицом веселый бородатый мужик, осклабляя белые зубы и
поднимая зеленоватый, блестящий на солнце штоф.
«Разумеется, я скажу, что Бетси прислала меня спросить, приедет ли она на скачки. Разумеется, поеду», решил он сам с собой,
поднимая голову от книги. И, живо представив себе счастье увидать ее, он просиял
лицом.
Она
подняла чашку, отставив мизинец, и поднесла ее ко рту. Отпив несколько глотков, она взглянула на него и по выражению его
лица ясно поняла, что ему противны были рука, и жест, и звук, который она производила губами.
Она услыхала голос возвращавшегося сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением
подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову, посмотрела на него долгим взглядом и, приблизив свое
лицо с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.