Неточные совпадения
— Так что же —
к своим, что ли,
хочется?
А ему плакать
захотелось под ее шепот, сердце его замирало в сладкой истоме; крепко прижавшись головой
к ее груди, он стиснул ее руками, говоря какие-то невнятные, себе самому неведомые слова…
Тогда в нем вспыхнули темные и противоречивые чувства: ему
захотелось обидеть архитектора, и в то же время он почувствовал зависть и уважение
к нему.
Фома, нахмурившись, с обидой в сердце, смотрел на жирные губы и челюсти, жевавшие вкусные яства, ему
хотелось закричать и выгнать вон всех этих людей, солидность которых еще недавно возбуждала в нем уважение
к ним.
Его тянуло
к ней, ему всегда
хотелось видеть ее, а при ней он робел, становился неуклюжим, глупым, знал это и страдал от этого.
— Пришел я
к вам, — заговорил он, перебивая ее речь, — без жалости!.. Думал — я ей скажу! А ничего не сказал… и не
хочется… Сердце упало… Дышите вы на меня как-то… Эх, напрасно я увидал вас! Что вы мне? Уходить, видно, надо…
Ему
хотелось пойти
к ней, он болел от желания снова быть около нее, но хмурился и не хотел уступить этому желанию, усердно занимаясь делами и возбуждая в себе злобу против женщины.
Фомой овладело странное волнение: ему страстно
захотелось влиться в этот возбужденный рев рабочих, широкий и могучий, как река, в раздражающий скрип, визг, лязг железа и буйный плеск волн. У него от силы желания выступил пот на лице, и вдруг, оторвавшись от мачты, он большими прыжками бросился
к вороту, бледный от возбуждения.
— А мне нравится наш старый, славный город! — говорил Смолин, с ласковой улыбкой глядя на девушку. — Такой он красивый, бойкий… есть в нем что-то бодрое, располагающее
к труду… сама его картинность возбуждает как-то… В нем
хочется жить широкой жизнью…
хочется работать много и серьезно… И притом — интеллигентный город… Смотрите — какая дельная газета издается здесь… Кстати — мы хотим ее купить…
Фома посмотрел на него и, чувствуя что-то похожее на уважение
к этому человеку, осторожно пошел вон из дома. Ему не
хотелось идти
к себе в огромный пустой дом, где каждый шаг его будил звучное эхо, и он пошел по улице, окутанной тоскливо-серыми сумерками поздней осени. Ему думалось о Тарасе Маякине.
Он даже придумал, что с ней говорить; он расскажет ей, что видел сон, а именно: будто бы он живет в Москве, на такой-то улице, в таком-то доме, а против этого дома другой, большой желтый каменный дом; вот он смотрит на него; вдруг выходит девушка, чудная, прекрасная девушка; ему очень
хотелось к ней подойти, но он не решался и только каждый день все смотрел на эту девушку; потом вдруг не стал ее видеть.
Юлия Владимировна любезничала с Масуровым для того, чтобы досадить Бахтиарову, но, к вящему ее мучению, заметила, что тот почти не обращает на нее внимания и разговаривает вполголоса с Лизаветой Васильевной. Ей очень
хотелось к ним прислушаться. Но голос Михайла Николаича заглушал все их слова.
Неточные совпадения
— Неволя
к вам вернулася? // Погонят вас на барщину? // Луга у вас отобраны? — // «Луга-то?.. Шутишь, брат!» // — Так что ж переменилося?.. // Закаркали «Голодную», // Накликать голод
хочется? — // — «Никак и впрямь ништо!» — // Клим как из пушки выпалил; // У многих зачесалися // Затылки, шепот слышится: // «Никак и впрямь ништо!»
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме того, в глубине души ему
хотелось испытать себя, примериться опять
к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Ей даже неприятно было думать, что Анна сейчас придет
к ней. Ей
хотелось побыть одной с своими мыслями.
— Ах, как я рада вас видеть! — сказала она, подходя
к ней. — Я вчера на скачках только что хотела дойти до вас, а вы уехали. Мне так
хотелось видеть вас именно вчера. Не правда ли, это было ужасно? — сказала она, глядя на Анну своим взглядом, открывавшим, казалось, всю душу.
— Я? ты находишь? Я не странная, но я дурная. Это бывает со мной. Мне всё
хочется плакать. Это очень. глупо, но это проходит, — сказала быстро Анна и нагнула покрасневшее лицо
к игрушечному мешочку, в который она укладывала ночной чепчик и батистовые платки. Глаза ее особенно блестели и беспрестанно подергивались слезами. — Так мне из Петербурга не
хотелось уезжать, а теперь отсюда не
хочется.