Все болтали, кому что приходило в голову. Догадкам и предположениям не было конца. Молчал один Индюк. Что же, пусть болтают другие, а он
послушает чужие глупости. Птицы долго галдели, кричали и спорили, пока кто-то не крикнул:
Тетка с племянницей тем временем сели закусывать. Подкрепившись, последняя начала рассказывать Марье Петровне свои похождения после бегства от старой барыни, у которой жила в услужении. Марья Петровна, несмотря на строгость правил, была, как все женщины, любопытна и, кроме того, как все женщины, не греша сама, любила
послушать чужие грехи. Она с жадностью глотала рассказ Глаши.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Успеем, братец. Если ей это сказать прежде времени, то она может еще подумать, что мы ей докладываемся. Хотя по муже, однако, я ей свойственница; а я люблю, чтоб и
чужие меня
слушали.
— Другая идея вот: мне хотелось вас заставить рассказать что-нибудь; во-первых, потому, что
слушать менее утомительно; во-вторых, нельзя проговориться; в-третьих, можно узнать
чужую тайну; в-четвертых, потому, что такие умные люди, как вы, лучше любят слушателей, чем рассказчиков. Теперь к делу: что вам сказала княгиня Лиговская обо мне?
Когда прибегнем мы под знамя // Благоразумной тишины, // Когда страстей угаснет пламя // И нам становятся смешны // Их своевольство иль порывы // И запоздалые отзывы, — // Смиренные не без труда, // Мы любим
слушать иногда // Страстей
чужих язык мятежный, // И нам он сердце шевелит. // Так точно старый инвалид // Охотно клонит слух прилежный // Рассказам юных усачей, // Забытый в хижине своей.
И вот ввели в семью
чужую… // Да ты не
слушаешь меня…» — // «Ах, няня, няня, я тоскую, // Мне тошно, милая моя: // Я плакать, я рыдать готова!..» — // «Дитя мое, ты нездорова; // Господь помилуй и спаси! // Чего ты хочешь, попроси… // Дай окроплю святой водою, // Ты вся горишь…» — «Я не больна: // Я… знаешь, няня… влюблена». // «Дитя мое, Господь с тобою!» — // И няня девушку с мольбой // Крестила дряхлою рукой.
— Да что вы, Родион Романыч, такой сам не свой? Право!
Слушаете и глядите, а как будто и не понимаете. Вы ободритесь. Вот дайте поговорим: жаль только, что дела много и
чужого и своего… Эх, Родион Романыч, — прибавил он вдруг, — всем человекам надобно воздуху, воздуху, воздуху-с… Прежде всего!