…Впереди лодки, далеко на горизонте, из черной воды
моря поднялся огромный огненно-голубой меч, поднялся, рассек тьму ночи, скользнул своим острием по тучам в небе и лег на грудь моря широкой, голубой полосой.
Неточные совпадения
На
море в нем всегда
поднималось широкое, теплое чувство, — охватывая всю его душу, оно немного очищало ее от житейской скверны. Он ценил это и любил видеть себя лучшим тут, среди воды и воздуха, где думы о жизни и сама жизнь всегда теряют — первые — остроту, вторая — цену. По ночам над
морем плавно носится мягкий шум его сонного дыхания, этот необъятный звук вливает в душу человека спокойствие и, ласково укрощая ее злые порывы, родит в ней могучие мечты…
Слева и справа от лодки из черной воды
поднялись какие-то здания — баржи, неподвижные, мрачные и тоже черные. На одной из них двигался огонь, кто-то ходил с фонарем.
Море, гладя их бока, звучало просительно и глухо, а они отвечали ему эхом, гулким и холодным, точно спорили, не желая уступить ему в чем-то.
Казалось, они долго были на дне
моря, увлеченные туда могучей силой бури, и вот теперь
поднялись оттуда по велению огненного меча, рожденного
морем, —
поднялись, чтобы посмотреть на небо и на все, что поверх воды…
И он опять
поднялся кверху из глубин
моря, этот страшный голубой меч,
поднялся, сверкая, снова рассек ночь и снова лег уже в другом направлении.
Ночью, перед рассветом, меня разбудил караульный и доложил, что на небе видна «звезда с хвостом». Спать мне не хотелось, и потому я охотно оделся и вышел из палатки. Чуть светало. Ночной туман исчез, и только на вершине горы Железняк держалось белое облачко. Прилив был в полном разгаре. Вода в
море поднялась и затопила значительную часть берега. До восхода солнца было еще далеко, но звезды стали уже меркнуть. На востоке, низко над горизонтом, была видна комета. Она имела длинный хвост.
Неточные совпадения
Она села к столу, на котором Лонгрен мастерил игрушки, и попыталась приклеить руль к корме; смотря на эти предметы, невольно увидела она их большими, настоящими; все, что случилось утром, снова
поднялось в ней дрожью волнения, и золотое кольцо, величиной с солнце, упало через
море к ее ногам.
Однако же поход его не долог был; // Обманчивость,
Морям природну, // Он скоро испытал: лишь берег вон из глаз, // Как буря
поднялась;
Его патриотическое чувство особенно высоко
поднималось, когда он встречал группы инородцев, собравшихся на праздник властвующей ими нации от Белого
моря до Каспийского и Черного и от Гельсингфорса до Владивостока.
Эта качка напоминала мне пока наши похождения в Балтийском и Немецком
морях — не больше. Не привыкать уже было засыпать под размахи койки взад и вперед, когда голова и ноги постепенно
поднимаются и опускаются. Я кое-как заснул, и то с грехом пополам: но не один раз будил меня стук, топот людей, суматоха с парусами.
По изустным рассказам свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение берега: он то приходил вровень с фрегатом, то вдруг возвышался саженей на шесть вверх. Нельзя было решить, стоя на палубе,
поднимается ли вода, или опускается самое дно
моря? Вращением воды кидало фрегат из стороны в сторону, прижимая на какую-нибудь сажень к скалистой стене острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять на середину бухты.