— Я бы не просил тебя. Я бы сам, может быть, нашел дорогу в Варшаву; но меня могут как-нибудь узнать и захватить проклятые ляхи, ибо я
не горазд на выдумки. А вы, жиды, на то уже и созданы. Вы хоть черта проведете; вы знаете все штуки; вот для чего я пришел к тебе! Да и в Варшаве я бы сам собою ничего не получил. Сейчас запрягай воз и вези меня!
— Вот! Кому теперь идти! Батька твой, чай, еще и до Комарева не доплелся; косари сели ужинать… Вот разве Ванька; да нет! Небось не придет! Челнок со мною на этой стороне; плавать он
не горазд; походит, походит по берегу да с тем и уйдет!..
Видит сам, что он к делу не приготовлен, на выдумки
не горазд, да притом и ленив, и что, следовательно, что бы он ни предпринял, ничего у него не выйдет.
— Где мне, Егорушко, — смеясь и махая рукой, отказывается старик, — разве я могу? Понимать — понимаю: приобщить людей к таким мыслям — это их разбудит, это поднимет! Да писать-то я
не горазд, вовсе не умею, можно говорить.
Известно, нет событий без следа: // Прошедшее, прискорбно или мило, // Ни личностям доселе никогда, // Ни нациям с рук даром не сходило. // Тому теперь, — но вычислять года // Я
не горазд — я думаю, мне было // Одиннадцать или двенадцать лет — // С тех пор успел перемениться свет.
Неточные совпадения
рекомендую! // Как эдаких людей учтивее зовут? // Нежнее? — человек он светский, // Отъявленный мошенник, плут: // Антон Антоныч Загорецкий. // При нем остерегись: переносить
горазд, // И в карты
не садись: продаст.
Ударюсь об заклад, что вздор; // И если б
не к лицу,
не нужно перевязки; // А то
не вздор, что вам
не избежать огласки: // На смех, того гляди, подымет Чацкий вас; // И Скалозуб как свой хохол закру́тит, // Расскажет обморок, прибавит сто прикрас; // Шутить и он
горазд, ведь нынче кто
не шутит!
— А контракт-то, контракт-то каков заключили? — хвастался Тарантьев. — Мастер ты, брат, строчить бумаги, Иван Матвеевич, ей-богу, мастер! Вспомнишь покойника отца! И я был
горазд, да отвык, видит Бог, отвык! Присяду: слеза так и бьет из глаз.
Не читал, так и подмахнул! А там и огороды, и конюшни, и амбары.
А дядья твои
не любили его, — вина он
не пил, на язык дерзок был и
горазд на всякие выдумки, — горько они ему отрыгнулись!
А ты пока молчи, // Умей скрывать обиду; дожидайся. // Он
не уйдет никак от наших рук. // Я сторожа к нему приставил, знаешь, // Павлушку; он хоть зайца соследит; // Волк травленый, от петли увернулся. // Он из дьячков из беглых, был в подьячих, // Проворовался в чем-то; присудили // Его повесить, он и задал тягу. // Теперь веревки как огня боится. // Хоть висельник, да только бы служил. // Ну, и писать
горазд, мне то и нужно. // Да мы еще с тобою потолкуем. // Куда пойдешь отсюда?