Неточные совпадения
Граф был только аккуратен. Прирожденное это свойство доходило, правда, до педантизма, но, в сущности, было самого невинного характера.
Граф требовал, чтобы каждая вещь в доме оставалась неприкосновенною
на том
месте, где была однажды положена; каждый мельчайший предмет имел свой определенный пункт. Если, например, мундштучок для пахитос, уложенный
на столе параллельно с карандашом, отодвигался в сторону,
граф тотчас же замечал это, и начинались расспросы: кто переставил? Зачем? Почему? и т. д.
Неточные совпадения
— Так, усыновила. Он теперь не Landau больше, а
граф Беззубов. Но дело не в том, а Лидия — я ее очень люблю, но у нее голова не
на месте — разумеется, накинулась теперь
на этого Landau, и без него ни у нее, ни у Алексея Александровича ничего не решается, и поэтому судьба вашей сестры теперь в руках этого Landau, иначе
графа Беззубова.
— Говорят, что кто больше десяти раз бывает шафером, тот не женится; я хотел десятый быть, чтобы застраховать себя, но
место было занято, — говорил
граф Синявин хорошенькой княжне Чарской, которая имела
на него виды.
Отчаянный роялист, он участвовал
на знаменитом празднике,
на котором королевские опричники топтали народную кокарду и где Мария-Антуанетта пила
на погибель революции.
Граф Кенсона, худой, стройный, высокий и седой старик, был тип учтивости и изящных манер. В Париже его ждало пэрство, он уже ездил поздравлять Людовика XVIII с
местом и возвратился в Россию для продажи именья. Надобно было,
на мою беду, чтоб вежливейший из генералов всех русских армий стал при мне говорить о войне.
Граф Шувалов, у которого в крепостные времена были огромные имения в Верейском уезде, первый стал отпускать крестьян в Москву по сбору
на «погорелые»
места, потому что они платили повышенный оброк. Это было очень выгодно помещику.
Кроме Белоконской и «старичка сановника», в самом деле важного лица, кроме его супруги, тут был, во-первых, один очень солидный военный генерал, барон или
граф, с немецким именем, — человек чрезвычайной молчаливости, с репутацией удивительного знания правительственных дел и чуть ли даже не с репутацией учености, — один из тех олимпийцев-администраторов, которые знают всё, «кроме разве самой России», человек, говорящий в пять лет по одному «замечательному по глубине своей» изречению, но, впрочем, такому, которое непременно входит в поговорку и о котором узнается даже в самом чрезвычайном кругу; один из тех начальствующих чиновников, которые обыкновенно после чрезвычайно продолжительной (даже до странности) службы, умирают в больших чинах,
на прекрасных
местах и с большими деньгами, хотя и без больших подвигов и даже с некоторою враждебностью к подвигам.