Каждый раз, как который-нибудь из присутствующих обращал на него масленые, слипавшиеся глаза и, приподняв стакан, восклицал: «О-ох,
горько!», давая знать этим, чтобы молодые поцеловались и подсластили таким образом вино, — в чертах Гришки проглядывало выражение досадливого принуждения.
Неточные совпадения
Аким опустил руки и повесил голову, как человек, которому прочли смертный приговор. Минуты две сидел он неподвижно, наконец взглянул на Гришку, закрыл лицо руками и
горько заплакал.
Проходят годы, но время не улучшает судьбы бедного горько-одинокого сироты.
— Как же не плакать-то, — возразил Гришка,
горько всхлипывая, — как же? Ведь вот он один сапог-то сшил, а другого не сшил… не успел… так один сапог теперь и остался!
Сношения Дуни с приемышем давно были ему известны; отчаяние, обнаруженное ею, ничего, следовательно, не раскрывало ему нового: как ни
горько было ему отказаться от рыбаковой дочки, он успел, однако ж, давно свыкнуться с своей долей.
— И то, батюшка, я и сама так-то мерекаю… О-ох!.. Лепешечек напеку ему, сердечному… о-о-ох! — заботливо прошептала тетка Анна, утирая рукавом слезы и вздыхая в несколько приемов, как вздыхают обыкновенно бабы, которые долго и
горько плакали.
— Прощай, матушка! — произнес сын и в первый раз не мог хорошенько совладать с собой, в первый раз зарыдал
горько — зарыдал, как мальчик.
— Да, из твоего дома, — продолжал между тем старик. — Жил я о сю пору счастливо, никакого лиха не чая, жил, ничего такого и в мыслях у меня не было; наказал, видно, господь за тяжкие грехи мои! И ничего худого не примечал я за ними. Бывало, твой парень Ваня придет ко мне либо Гришка — ничего за ними не видел. Верил им, словно детям своим. То-то вот наша-то стариковская слабость! Наказал меня создатель,
горько наказал. Обманула меня… моя дочка, Глеб Савиныч!
Да, обманула меня моя дочка, Глеб Савиныч,
горько обманула!
Возвратясь на двор, Глеб увидел на крыльце Дуню, которая сидела, закрыв лицо руками, и
горько плакала. Подле нее стояла, пригорюнясь, тетушка Анна. Глеб прямо пошел к ним.