Глеб
не терпел возражений. Уж когда что сказал, слово его как свая, крепко засевшая в землю, — ни за что не спихнешь! От молодого девятнадцатилетнего парня, да еще от сына, который в глазах его был ни больше ни меньше как молокосос, он и подавно не вынес бы супротивности. Впрочем, и сын был послушен — не захотел бы сердить отца. Ваня тотчас же повиновался и поспешил в избу.
Единственный предмет, обращавший на себя теперь внимание Глеба, было «время», которое, с приближением осени, заметно сокращало трудовые дни. Немало хлопот приносила также погода, которая начинала хмуриться, суля ненастье и сиверку — неумолимых врагов рыбака. За всеми этими заботами, разумеется, некогда было думать о снохе. Да и думать-то было нечего!.. Живет себе бабенка наравне с другими, обиды никакой и ни в чем
не терпит — живет, как и все люди. В меру работает, хлеб ест вволю: чего ж ей еще?..
Неточные совпадения
— Нет, матушка, — отвечал обыкновенно дядя Аким глубоко огорченным тоном, — господь
терпит пока грехам — силы
не отымает. Одним разве наказал меня, грешного…
Глеб долго смеялся над таким предложением: он вообще
терпеть не мог всего того, что мало-мальски отклоняет работника от прямого пути и назначения.
— Что его, старика, раззадоривать; дай ему наперед разгуляться; время
терпит, идти нам после Святой — успеешь еще сказать; бей с однова; в тот день, как идти нам, тут и скажем!» Петр ничего
не отвечал, однако ж послушался.
Пока господь грехам
терпит,
не отымает рук, пока глаза видят, должон всяк человек трудиться, должон пробавляться сам собою, какие бы ни были его лета…
По всей вероятности, Гришка обнадеживал уже себя тем, что недолго остается
терпеть таким образом, что скоро, может статься, заживет он по своей воле и что, следовательно,
не стоит заводить шума. Быть может, и это всего вероятнее, остаток совести — чувство, которое благодаря молодым летам
не успело совсем еще погаснуть в сердце приемыша, — держало его в повиновении у изголовья умирающего благодетеля.
Герасим
не мог, следовательно,
терпеть убытка.
— Ничего из этого
не будет, только обременю вас, — сказал он, — надо самому хлопотать как-нибудь. Пока глаза мои видят, пока
терпит господь грехам — сил
не отымает, буду трудиться. Старее меня есть на свете, и те трудятся, достают себе хлебец. Должон и я сам собою пробавляться… Может статься, приведет господь, люди добрые
не оставят, вам еще пригожусь на что-нибудь… Полно, дочка, сокрушаться обо мне, старике: самую что ни на есть мелкую пташку
не оставляет господь без призрения — и меня
не оставит!..
Помереть мне без покаяния, коли
терпели мы от них лихость какую; окромя доброго слова да совета, ничего
не видали…
Городничий. Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
— Если поискать, то найдутся другие. Но дело в том, что искусство
не терпит спора и рассуждений. А при картине Иванова для верующего и для неверующего является вопрос: Бог это или не Бог? и разрушает единство впечатления.
Она его не замечает, // Как он ни бейся, хоть умри. // Свободно дома принимает, // В гостях с ним молвит слова три, // Порой одним поклоном встретит, // Порою вовсе не заметит; // Кокетства в ней ни капли нет — // Его
не терпит высший свет. // Бледнеть Онегин начинает: // Ей иль не видно, иль не жаль; // Онегин сохнет, и едва ль // Уж не чахоткою страдает. // Все шлют Онегина к врачам, // Те хором шлют его к водам.
Впрочем, Лебезятников, несмотря даже на то, что был очень добренький, тоже начинал отчасти
не терпеть своего сожителя и бывшего опекуна Петра Петровича.
Неточные совпадения
Городничий. Скажите! такой просвещенный гость, и
терпит — от кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет
не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
Купцы.
Не погуби, государь! Обижательство
терпим совсем понапрасну.
— А потому
терпели мы, // Что мы — богатыри. // В том богатырство русское. // Ты думаешь, Матренушка, // Мужик —
не богатырь? // И жизнь его
не ратная, // И смерть ему
не писана // В бою — а богатырь! // Цепями руки кручены, // Железом ноги кованы, // Спина… леса дремучие // Прошли по ней — сломалися. // А грудь? Илья-пророк // По ней гремит — катается // На колеснице огненной… // Все
терпит богатырь!
Владычица! во мне // Нет косточки неломаной, // Нет жилочки нетянутой, // Кровинки нет непорченой, — //
Терплю и
не ропщу!
Коли
терпеть, так матери, // Я перед Богом грешница, // А
не дитя мое!