Неточные совпадения
Старый рыбак, как все простолюдины, вставал очень рано. Летом и весною просыпался он вместе с жаворонками, зимою и
осенью — вместе с солнцем. На другое утро после разговора, описанного в предыдущей главе, пробуждение его совершилось еще раньше. Это была первая ночь, проведенная им на открытом воздухе.
«С начатия-то тебя как словно маненько и пощипывает; а там ничего, нуждушки мало! С холоду-то, знамо, человек крепнет», — утверждал всегда старый рыбак. И что могла, в самом деле, значить стужа для человека, который в глубокую
осень, в то время как Ока начинала уже покрываться салом и стынуть, проводил несколько часов в воде по пояс!
Из разговоров Кондратия оказалось, что он занимается покуда еще стройкой, рыбную ловлю начнет с
осени и до того времени не будет, следовательно, нуждаться в работнике.
Хорошо еще, что терпеть приводилось недолго:
осень была уже на носу, чему ясным доказательством служили длинные белые волокнистые нитки тенетника, носившиеся в воздухе, а также и дикие гуси, вереницами перелетавшие каждый день Оку.
Наступила наконец
осень; уже полились дожди, уже первый снег выпал, а между тем дядя Аким все еще не мог придумать средства, как бы половчее высвободиться из когтей Глеба Савиныча.
Был один из тех ненастных, студеных дней, какие часто встречаются к концу
осени, — один из тех дней, когда самый опытный пахарь не скажет, зима ли наступила наконец или все еще продолжается
осень.
…Уныло воет ветер в дождливую, холодную
осень.
Сладко ведь отдохнуть и порасправить кости после тяжкого страдного лета и многозаботной
осени.
Осень в прошлом году была ранняя, сухая; лист отпал до первого снегу…
Летом куда бы еще ни шло: прольет ливень, солнышко скоро высушит; но
осенью, когда солнышко повернет на зиму, а дождь зарядит на два-три месяца, тут как быть?
Если б не теплота воздуха, не запах молодой, только что распустившейся зелени, можно было подумать, что весна неожиданно сменилась
осенью.
Некоторые занимались сплавом леса в широких размерах; другие снимали верст на десять луга, которые к
осени обставлялись нескончаемыми стогами сена, увозимыми потом в Москву на барках; третьи брали на свой пай озера и огромный участок берега, принадлежащий вотчине.
Да вот погоди, поживешь с нами до
осени, сам увидишь…
Раз как-то, в начале
осени, Глеб отправился на луговой берег; требовалось нарубить лозняка для починки старых вершей. Он поехал один.
На другой же день можно было видеть, как тетка Анна и молоденькая сноха ее перемывали горшки и корчаги и как после этого обе стучали вальками на берегу ручья. Глеб, который не без причины жаловался на потерянное время — время подходило к
осени и пора стояла, следовательно, рабочая, — вышел к лодкам, когда на бледнеющем востоке не успели еще погаснуть звезды. За час до восхода он, Захар и Гришка были на Оке.
Единственный предмет, обращавший на себя теперь внимание Глеба, было «время», которое, с приближением
осени, заметно сокращало трудовые дни. Немало хлопот приносила также погода, которая начинала хмуриться, суля ненастье и сиверку — неумолимых врагов рыбака. За всеми этими заботами, разумеется, некогда было думать о снохе. Да и думать-то было нечего!.. Живет себе бабенка наравне с другими, обиды никакой и ни в чем не терпит — живет, как и все люди. В меру работает, хлеб ест вволю: чего ж ей еще?..
К концу
осени мысли старого рыбака перешли непосредственно от промысла к другому предмету.
Мы уже имели случай заметить, что старик, нанимая Захара, имел в виду продержать его не далее
осени, то есть до той поры, пока окажется в нем надобность.
Вместе с этим слабым детским криком как словно какой-то животворный луч солнца глянул неожиданно в темную, закоптелую избу старого рыбака, осветил все лица, все углы, стены и даже проник в самую душу обывателей; казалось, ангел-хранитель новорожденного младенца
осенил крылом своим дом Глеба, площадку, даже самые лодки, полузанесенные снегом, и дальнюю, подернутую туманом окрестность.
Результатом переговора было то, что Захар нанялся до
осени, помесячно, у прежнего своего хозяина, Глеба Савинова.
Сам видишь, лето подходит к концу, скоро листопад,
осень; пойдет у нас пора самая любезная, а рук мало — недостача в руках!
— Нет, тебя, видно, не уломаешь! Эх, дядя! дядя! Право, какой!.. Норовишь только, как бы вот меня к
осени без рук оставить — ей-богу, так! — заключил Глеб, не то шутливо, не то задумчиво, потряхивая седыми кудрями.
Такого рода объяснения происходили довольно часто между двумя стариками; с приближением
осени Глеб стал еще убедительнее упрашивать дедушку Кондратия.
А между тем подошла
осень.
Взглянув на него, можно было думать, что от успеха промысла настоящей
осени зависела судьба его жизни, всего его семейства.
Даст бог, окончим благополучно промысел, пройдет
осень, вздохну за все дни!..
Может статься, не дожить уж нам с тобою до такого рожденья, до такой
осени; может статься, и до первой-то, до той
осени не дотащимся…
Каждый год после этого, в глухую
осень, когда Ока начинала стынуть и покрывалась тонкой корой ледяных игл, он проводил целые дни в воде по пояс, и все-таки ничего ему не делалось.
В такую позднюю пору, особенно
осенью, пахотные деревушки давным-давно уже спят.
В базарные дни,
осенью и зимою, в обозное время в посетителях не было недостатка.
Дни сами уже по себе не были веселы: мрачная, суровая
осень стояла на дворе.
Так глухою, позднею
осенью бледный луч солнца, продравшись неожиданно сквозь мрачно нависнувшие тучи, оживляет на минуту безлиственную чащу маленькой рощи, которая давным-давно между тем ждет отдыха под мягким покровом снега.
Осенью бока лощины, покрытые частым орешником, защищали пастуха и животных от ветра; в жаркие летние дни они служили надежным убежищем от зноя.